аналитика
26 Мая 2016, 12:27


Как и почему Екатеринбург перестает быть «белоленточным»?

2 606 0
Как и почему Екатеринбург перестает быть «белоленточным»? Фото: http://s.66.ru/

Выскажу свое личное мнение о ситуации, которая сложилась после нестандартного прекращения конфликта между Екатеринбургом и Свердловской областью. Напомним: после почти четвертьвековой непримиримой борьбы города с областью, а вернее сказать «командирами» враждующих сторон, коими на сегодняшний день являются губернатор и вице-мэр (заместитель сити-менеджера), Москва волевым решением переместила вице-мэра Владимира Тунгусова в кресло руководителя Администрации губернатора Евгения Куйвашева. 

Ставшая уже ярлыком «белоленточность» Екатеринбурга, которая подпитывалась этим застарелым конфликтом, имеет все шансы на то, чтобы уйти в историю: без координации, финансирования и административного ресурса «белоленточным» не разгуляться, а все эти факторы их поддержки носили не идеологический, а, скорее, технологический характер. Примерно также, смазывая дверные петли, люди не выражают идейную любовь к дверям, а повышают степень своего удобства и безопасности. Если потребность в двери отпадет - ее снимут и уберут в чулан.

Когда состоялось перемещение главнокомандующего сил города на одну из ключевых позиций в штаб-квартире области, многие заговорили о победе города. В принципе в тактическом плане так оно и есть, но в таких серьезных вопросах, как власть в стране, тактические решения обычно не сами по себе существуют, а представляют собой начало стратегических изменений.

Сейчас в регион все активнее входит третья сила - очень влиятельная, располагающая мощнейшим административным, финансовым и силовым ресурсом и способная повлиять на взаимоотношения прежних центров силы (реально, а не внешне). Ранее она была, скорее, над схваткой, теперь же активно в нее вмешалась.

Как пишут СМИ, именно это вмешательство, а не личные желания участников событий, привело к тому, что вице-мэр Екатеринбурга Владимир Тунгусов сейчас, в преддверии выборов в Госдуму и за год до истечения срока полномочий действующего губернатора, стал руководителем Администрации губернатора Евгения Куйвашева.

Парадоксально, но проблема Владимира Тунгусова - в его успешности и эффективности. Точнее в том, что он чересчур сильный политик для нынешнего времени.

Сильные, яркие, самодостаточные политики были востребованы в России в 90-е. Тогда это был период, когда почти все выборы проходили оголтело-неподконтрольно. Плюс шел процесс первоначального накопления капитала в стране, сопровождавшийся перестрелками - в буквальном смысле этого слова.

В этой мега агрессивной среде выживали сильнейшие. Выковывались политики, умеющие и с братвой наладить нечто большее, чем просто диалог, и электорату сказать то, что он хочет, и перед телекамерой покорять народ харизмой.

Так в Свердловской области появился губернатор Эдуард Россель, а в Екатеринбурге - мэр Аркадий Чернецкий.

Потом была определенная стабилизация, которая становилась все более отчетливой. Братва надела костюмы и уже сама стала искать себе «крышу» во власти. А потом и попыталась напрямую прийти во власть - чаще всего, не очень успешно, поскольку к тому времени в стране руководил бывший сотрудник КГБ, а у них довольно часто заметна идиосинкразия к братве.

Чиновники же в то время как раз встроились в процесс передела капитала и стали создавать новые правила игры, которые бы этот передел исключали в будущем. Стабильность нужна всем богатым людям, независимо от того, о какой стране речь.

Одновременно с этим выстраивалась и усиливалась властная вертикаль. Например, с 2004 года выборы стали все более и более подконтрольными, появились полноценные партийные фракции в Думе (в итоге, например, отпала необходимость договариваться с каждым неадекватом, выдвинутым в Думу спонсором для решения его задач и поэтому неуправляемым-непредсказуемым). 

Были и перегибы вроде стопроцентного назначения губернаторов, и эксперименты по поиску оптимального варианта, когда и люди чувствуют, что на что-то в жизни влияют (и всегда можно им сказать, что они вот это чудо сами себе выбирали).

Но в итоге харизматичные, самодостаточные, сильные политики стали не просто ненужными - они стали опасными для власти. Они представляли собой потенциальные центры силы, которые относительно легко могли разорвать страну. 

Кроме того, процессы концентрации капитала и консолидации активов неизбежны везде, где есть активы и капиталы. Поэтому в Москве все меньше понимали, почему активами в богатых регионах рулят какие-то посторонние для Москвы люди.

Из-за этого и начался процесс замены сильных самодостаточных губернаторов на людей, встроенных в систему власти. Они в идеале должны были быть грамотными проводниками стратегических идей, способными воплощать идеи руководства на уровне региона, и при этом полностью подотчетными и подконтрольными вертикали, встроенными в систему субординации.

Был заменен Россель и даже такие гранды политики, как руководители Татарстана и Башкортостана, не говоря уже о Лужкове. Кроме Амана Тулеева сложно вспомнить ярких политиков ельцинского периода, которые по сей день оставались бы в руководстве регионами.

Затем настала очередь муниципалитетов – в связи с тем, что появилась угроза раскола страны по муниципальным образованиям в крупных городах. Невстроенные (в силу особенностей Конституции и закона о местном самоуправлении) в вертикаль власти крупные муниципалитеты, защищая свои финансовые потоки, оказались объективно оппозиционными вертикали.

Сначала на системном уровне была предпринята попытка ликвидации политической власти муниципалитетов с сохранением их хозяйственных функций через введение «двуглавой системы управления». В городах мэры начинали выполнять представительские функции, а сити-менеджеры занимались хозяйством. Однако на практике далеко не везде это позволяло прекратить политическую деятельность муниципалитетов, которые научились приспосабливаться к новой системе, не меняя своих привычек.

Как раз тогда мэр Екатеринбурга Аркадий Чернецкий покинул свой пост и ушел в Совет Федерации. а городом стал де-факто руководить Владимир Тунгусов, хотя де-юре сити-менеджером и мэром он не был, а занимал «всего лишь» должность вице-мэра, как и прежде, только теперь он назывался заместителем сити-менеджера.

Тогда Кремль начал путинскую реформу местного самоуправления, которая имела шансы на успех в плане прекращения политической активности муниципалитетов и, таким образом, системной ликвидации потенциальной угрозы раскола страны по крупным городам. Естественно, это никак не могло понравиться муниципалитетам, и они пытались реформу как минимум отложить.

Тут-то Екатеринбург и засветился в качестве одного из самых упорных очагов сопротивления. Но как бывает в любой войне, применение оружия его неизбежно демаскирует. Это приводит к тому, что огневые точки засекаются.

Владимир Георгиевич Тунгусов настолько талантливо боролся с представителями властной вертикали на местах, губернаторами, что, с одной стороны, неизменно восхищал наблюдателей своими маневрами, но, с другой, все более отчетливо проявлял себя серьезным центром силы.

В итоге он был в мае 2016 года (как пишут СМИ - волевым решением из Москвы) пересажен из кресла вице-мэра в кресло руководителя губернаторской администрации. 

И, безусловно, это признание его силы и умения. И это было отличной характеристикой для руководителя региона России в конце 90-х. Но сейчас это, скорее, может быть воспринято как недостаток, нежели как достоинство.

Что будет дальше? Предсказать что-то сложно, поскольку подобного еще не было. Почти четверть века было совсем иначе. 

С одной стороны, Кремлю явно было бы приятно сейчас, на фоне ликвидированного конфликта, спокойно провести выборы в Думу, а в 2017-м, когда истечет срок полномочий нынешнего губернатора Свердловской области, произвести его мягкую замену на своего человека. Это теоретически может привести к тому, что и бывшее руководство области, и бывшее руководство города оставит свои посты и займётся чем-то другим. 

С другой стороны, не исключено, что за это время сложатся какие-то принципиально новые альянсы (политические и финансово-промышленные), которые будут влиять на ситуацию и в итоге смогут оказать влияние на решения руководителей страны. Внешнеполитическая обстановка, способная серьезно менять приоритеты внимания высшего руководства страны, тоже важна и главное - непредсказуема.

Есть и еще один аспект, однако он достаточно субъективен. Люди - не роботы. Вертикали-то, может, и нужны не самодостаточные, сильные политики в регионах, а талантливые исполнители. Но дело в том, что сильные политики нередко просто скучают в роли исполнителей. А значит, если им даже поступит предложение стать таким высокопоставленным исполнителем, не факт, что они захотят это предложение принять. 

А найдется ли в вертикали работа, одновременно масштабная, интересная и с большой степенью свободы принятия решений – неизвестно. Муниципалитет от вертикали принципиально отличается тем, что он действительно очень самостоятелен – это и делает его почти неуязвимым для внешних воздействий. В этом плане крупный муниципалитет, пожалуй, ближе к крупному бизнесу, нежели к структурам власти.

В общем, будем смотреть. Ситуация и правда новая - до такой степени, что выросло целое поколение, для которого нынешнее изменение властной структуры в Свердловской области выглядит реально историческим.

Но с точки зрения интересов Российской Федерации, ситуация сейчас стратегически лучше, чем во время перманентного конфликта «город-область».

Подписывайтесь на наш канал в Telegram

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter

Помочь проекту


Новости партнеров
Реклама
Видео
Реклама
Новости партнеров