Патентные тролли - прибыльный американский бизнес

В мексиканском ресторане в Далласе, штат Техас, компания юристов беседует о патентах. Всплывает тема так называемых троллей, и адвокаты наперебой вспоминают безумные примеры дел, связанных с патентами.

"Парень с патентом сканера, - говорит один. - Он хотел, чтобы каждая фирма, которая использует сканер, платила ему роялти по 1000 долларов на одного работника".

"Сразу несколько троллей утверждают, что изобрели Wi-Fi, - рассказывает другой. - Они судятся со всеми подряд - компаниями, барами, отелями, ресторанами. Все, кто используют Wi-Fi, якобы должны им денег".

"А еще есть патенты на бутерброд с арахисовым маслом и вареньем", - добавляет третий.

Эти адвокаты работают преимущественно на ответчиков. Но не только они считают, что американская патентная система в последнее время идет куда-то не туда.

И в этом во многом виноваты так называемые непроизводственные патентообладатели - или патентные тролли, как называют их критики.

"Патентный тролль - это тот, кто покупает патенты, а затем судится со всеми подряд, - объясняет Алан Шоунбаум, главный юрист фирмы Rackspace, которая занимается облачными технологиями и недавно стала жертвой патентных исков. - Обычно тролли - не изобретатели, а предприниматели или финансисты".

Глубокие карманы

Ранее патентные тролли особо не досаждали разработчикам нового продукта. Но в последнее время ситуация резко изменилась.

"Наше исследование показало, что за каких-то пять лет патентная система США перевернулась с ног на голову, - говорит профессор Калифорнийского университета Робин Фельдман, один из авторов масштабного исследования патентного судопроизводства. - Большинство патентных исков сейчас подают лица, которые ничего не делают, - патентные тролли по вашей терминологии. Их бизнес-модель - это тянуть деньги у тех, кто делает продукт".

Хотя некоторые тролли действительно защищают собственные изобретения, большинство просто покупает патенты.

Изобретатели и компании часто продают свои права на технологию, потому что им нужны деньги на продвижение своих идей.

И за патентами охотятся не только тролли: многие технологические гиганты поглощают мелкие компании именно для того, чтобы получить доступ к их патентным библиотекам. Например, Google в 2012 году с этой целью приобрел Motorola Mobility за $12,5 млрд.

Но троллей не любят потому, что их деятельность скорее тормозит реализацию инноваций, чем способствует ей.

Я решил найти несколько троллей и узнать их взгляд на эти вещи.

Но сначала я попросил Алана Шоунбаума описать тактику троллей.

Шаг первый: они собирают арсенал патентов. "Речь идет прежде всего о патентах на программное обеспечение, - рассказывает юрист. - Эти технологии описаны очень обобщенно. Некоторые патенты вообще очень трудно, а то и вовсе невозможно понять".

Шаг второй: тролли находят определенную компанию и требуют от нее платы за пользование лицензией, угрожая судебным преследованием.

"Защита в суде обходится ответчику очень дорого. Сумма расходов может варьироваться от нескольких сотен тысяч до пяти-шести миллионов долларов, - говорит Шоунбаум. - Обычно компании не хотят ввязываться в процесс и считают, что откупиться будет дешевле. На этом тролли и играют".

Когда патентообладатели приходят к согласию со своими жертвами, то почти всегда подписывают с ними соглашение о неразглашении, поэтому выяснить реальное положение дел очень трудно. Вся эта сфера окутана атмосферой секретности.

Игра в прятки

Взглянем на компанию Uniloc, которая подала в суд на ряд разработчиков игр, в частности культовой Minecraft.

Один из ответчиков - компания X-Plane, которая производит программы-симуляторы авиаполетов. Ее владелец Остин Мейер не скрывал своего возмущения иском, поданным против компании в прошлом году.

Он готов пообщаться со мной, хотя его адвокат и считает это неразумным.

Поэтому я решил зайти в штаб-квартиру Uniloc, расположенную в северном пригороде Далласа, чтобы выслушать и другую сторону.

В базе данных патентных дел название Uniloc встречается 85 раз, и можно было бы ожидать, что это серьезная организация.

Но ее офис не подтверждает эту мысль.

В офисе номер 380 одного из современных деловых центров меня встретила вежливая секретарша и сообщила, что никто из компании не сможет со мной встретиться.

Не повезло мне и в штаб-квартире Lodsys, компании, которая подала десятки судебных исков и разослала сотни писем (в частности подростку) с требованием заплатить за лицензию.

Офис Lodsys, как и у многих других фирм-троллей, расположен в Маршалле, маленьком техасском городке, который недавно стал важным центром патентных споров.

Но разыскивая фирму, вы найдете только запертые двери в пустом коридоре. На дверях - бумажка с просьбой оставить почту в фойе. И никаких других признаков жизни.

Тролль, согласившийся говорить

Хоть и не сразу, но, в конце концов, я нашел собеседника.

Эрих Спенгенберг - владелец компании IP Nav, которая, по выражению Алана Шоунбаума, играет в высшей трольей лиге. На лицензионных отчислениях эта фирма заработала уже более 700 миллионов долларов.

Ее штаб-квартира в Далласе производит солидное впечатление.

На стеклянных входных дверях выгравирована надпись: "IP Nav, весь спектр услуг по монетизации патентов". В конторе работают энергичные и молодые сотрудники, многие из них, как рассказал мне господин Спенгенберг, имеют образование физика.

Во время нашего получасового общения бизнесмен энергично отстаивает этичность своей работы и встречает в штыки мое предположение, что он и его коллеги тормозят развитие инноваций.

Оскорбляет ли его прозвище "тролль"? Нет, но он считает его бессмысленным: "Если вы не Google, то каждый, кто предъявляет свои права на патент, будет троллем. Поэтому я не думаю, что это слово несет какой-то смысл. Точный термин - патентообладатель".

Мой список небольших компаний, которые преследуются владельцами странных патентов, господин Спенгенберг выслушивает с нетерпением и скептицизмом. "В каждой области есть примеры анекдотических злоупотреблений", - отвечает он.

Себя он изображает борцом с большими корпорациями: "Мы не цепляемся к предприятиям, которые имеют менее чем 100-миллионные обороты: в этом нет никакого экономического смысла".

Он говорит, что я неправильно понимаю суть патента.

Это не столько защита изобретения, сколько право собственности, защищенное конституцией США, и то, что вы владеете патентом, еще не означает, что вам необходимо что-то производить, объясняет бизнесмен.

"Архитектор может спроектировать здание, но не строить его, композитор может написать песню, но не должен ее исполнять, и так же изобретатель может получить патент, но не обязан производить продукт", - объясняет он.

Также он не видит ничего плохого в том, чтобы требовать лицензионных отчислений, не раскрывая, какие именно патенты были нарушены, - до того момента, пока жертва не заплатит.

Он вспоминает о своем споре с Rackspace: "Если вы отправляете им письмо, не требуя конфиденциальности, они могут сразу подать иск в Сан-Антонио, Rackspace так и сделали".

Господин Спенгенберг с гордостью признается, что патентная монетизация приносит ему хорошую прибыль - например, его дом в Далласе выставлен на продажу за 30 миллионов долларов.

Но даже если это законный бизнес, замечаю я, многие считают его неэтичным.

"Не понимаю этого аргумента, - отвечает делец. - Поговорим лучше о том, кто хочет развивать инновации, а кто нет. Вы действительно верите, что Google хочет уничтожить патентную систему ради инноваций? Извините, но я в это не верю".

А комментируя призывы реформировать патентную систему, он отмечает: "Индия и Китай очень [этому] обрадуются".

Но изменения, возможно, не за горами, ведь многие политики - включая президента Обаму - критикуют имеющуюся патентную систему и деятельность троллей.

Даже господин Спенгенберг признает, что какие-то реформы нужны. Но между тем продолжает свое прибыльное дело патентной монетизации.