Президент Владимир Путин на совещании с правительством изложил обязательные условия для приватизации крупных госактивов в 2016 году. Они практически не оставляют надежд на большую экономию Резервного фонда замещением их выручкой от приватизационных сделок: условиям президента лучше всего соответствуют крупные российские частные собственники, для которых роль крупных портфельных соинвесторов в госкомпаниях не слишком привлекательна. Рынок верит лишь в приватизацию части госпакетов в "Аэрофлоте", АЛРОСА и "Башнефти" — это проблему покрытия бюджетного дефицита в 2016 году заведомо не решит.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
Совещание у Владимира Путина по вопросам приватизации было анонсировано еще на прошлой неделе, однако состав приглашенных участников из числа менеджеров госкомпаний стал известен только вчера по факту. Впрочем, он оказался разочаровывающим: вычислить из него планы Кремля по массовой приватизации на 2016 год было невозможно. На встречу с президентом пришли главы подсанкционных "Роснефти" Игорь Сечин и ВТБ Андрей Костин, гендиректор уже давно пребывающего в готовности к приватизации "Совкомфлота" Сергей Франк. Кроме них обсудить приватизацию позвали главу РЖД Олега Белозерова (напомним, идеи о распродаже непрофильных активов госмонополий из проекта антикризисного плана на 2016 год удалены были практически сразу). Таким образом, интерес в списке представляли глава АЛРОСА Андрей Жарков, гендиректор "Аэрофлота" Виталий Савельев и президент "Башнефти" Александр Корсик.
Собственно, в срочную приватизацию госпакетов акций именно последних трех компаний фондовый рынок верил больше всего. Наиболее ярко на появление новостей с совещания у Владимира Путина отреагировали акции "Аэрофлота". По итогам торгов на Московской бирже они выросли в цене на 8,5%. Котировки ценных бумаг остальных эмитентов остались на значениях, близких к закрытию пятницы. Причем если обыкновенные акции АЛРОСА и "Башнефти" выросли в цене (на 0,4% и 0,7% соответственно), то ценные бумаги ВТБ и "Роснефти" снизились (на 0,3% и 1%).
Несмотря на наличие в планах приватизации на 2014-2016 годы, на последних совещаниях, посвященных экономической тематике, не было менеджмента "Ростелекома". Судя по всему, внутриполитическая сложность согласования интересов в IT-индустрии слишком высока, чтобы акции телекоммуникационного холдинга были выставлены на продажу в ближайшее время.
Содержательные итоги совещания, в сущности, неизвестны — их прокомментировал после совещания премьер-министр Дмитрий Медведев, пояснивший лишь, что они вроде бы обеспечивают сбалансированность бюджета на 2016 год. Обсуждение антикризисного плана на 2016 год у премьер-министра было заменено совещанием по бюджетным вопросам, при этом исходя из информации о тематике совещания обсуждалась весенняя правка бюджета на текущий год. Напомним, еще во второй декаде января глава Минфина Антон Силуанов констатировал, что пределом сокращения федеральных расходов на 2016 год станет экономия около 500 млрд руб. (после снижения ассигнований на несоциальные и необоронные расходы на 10%). При среднемесячной цене Urals в январе 2016 года $28 за баррель фактическое исчерпание Резервного фонда уже к концу текущего года более чем реально. Технически средства от приватизации рассматриваются бюджетом в одном ряду с госзаймами, ранее Минфин обнародовал возможную цифру от "большой приватизации" в 2016 году — около 1 трлн руб.
Впрочем, уже во вступительной речи Владимир Путин выставил шесть условий для процесса приватизации в этом году, из которых очевидно: и ожидания приватизации как способа реализации структурных реформ в экономике, и расчеты на существенное снижение госдоли в экономике напрасны. В первую очередь сохранение контрольных пакетов акций в госкомпаниях объявлено обязательным — несмотря на тяжелейшие бюджетные условия, правительство должно отказаться от премии за контроль по итогам сделки.
Далее, продажа, исходя из слов Владимира Путина, не должна быть покупкой активов конкурирующими структурами (что, например, снижает вероятность продажи "Башнефти" ЛУКОЙЛу): по мнению главы государства, "захват предприятий конкурирующими компаниями" — это "в конечном итоге тоже не самое лучшее для рынка, этого, безусловно, нужно избежать".
Кроме этого, несмотря на то что новый совладелец госкомпании, остающейся госкомпанией, будет иметь лишь ограниченные возможности участия в управлении, Владимир Путин подчеркнул — у инвестора должна наличествовать "стратегия развития приобретаемой компании". Белому дому поручено не допускать при приватизации участия офшоров — президент даже заявил, что "новые владельцы приватизируемых активов должны находиться в российской юрисдикции", причем "для успешной приватизации принципиально важно, чтобы государство четко понимало, что и кому продает". Наконец, Владимир Путин де-факто наложил запрет на кредитование приватизационных сделок в российских госбанках — "толку от этого будет немного".
Даже если не рассматривать фразу президента о "российской юрисдикции" покупателей как отказ от международных продаж при приватизации-2016 (напомним, как наиболее вероятный претендент на акции "Роснефти" рассматривались ранее китайские структуры, на акции "Башнефти" — южнокорейские и индийские), а слова об ограничении участия госбанков в сделках — как отказ от схем выкупа акций менеджментом госкомпаний и дружественных им структур (обычно MBO-сделки реализуются на кредитные ресурсы, в России же без кредитов госбанков такую сделку структурировать сложно), то для "большой приватизации" в 2016 году пространства почти не остается. Во всяком случае, $10-15 млрд от продажи неконтрольных пакетов акций в госкомпаниях при таких ограничениях и на низкой цене нефти, определяющей во многом текущую капитализацию российских эмитентов, выручить за год выглядит задачей практически невозможной. "Портрет" приветствуемого Владимиром Путиным потенциального инвестора в "большой приватизации" 2016 года должен выглядеть примерно так: это собственник крупных российских частных активов, зафиксировавший существенные прибыли в последние несколько лет и готовый вкладывать накопления в новой для себя сфере, не претендуя, по существу, ни на что, кроме дивидендов. При этом основные активы этого собственника не должны требовать срочных крупных инвестиций — то есть, по крайней мере, эти структуры не должны претендовать на господдержку.
Круг такого рода собственников, видимо, исчисляется одним-двумя десятками, среди которых — владельцы "Сургутнефтегаза", ЛУКОЙЛа, НОВАТЭКа, металлургические холдинги, совладельцы крупнейших частных банков. Однако неочевидны коммерческие цели, ради которых им могли бы быть интересны такого рода инвестиции. Перспективы партнерства с менеджментом госкомпаний в такой конструкции неочевидны. Для большинства владельцев частных компаний в РФ характерно владение или некрупными (до 10%) портфельными пакетами компаний, или контрольными пакетами акций.
По словам участников совещания у президента, на встрече обсуждались лишь "общие подходы" к приватизации, но не конкретные решения по будущим аукционам в 2016 году. Скорее всего, общее и ни к чему не обязывающее предложение Владимира Путина готовиться к фактически "клубным" сделкам по приватизации в экономике России призвано показать потенциальным иностранным покупателям госактивов: им есть альтернатива в лице российских инвесторов. Они пусть и в крайнем случае, и с неохотой, но дадут своему правительству то, что ему не удалось получить от Пекина, Дубая или Сеула.