1. Светские неудачи

Монархисты, несмотря на всю свою несовременность и даже "театральность", представляют собой влиятельную часть российского общества. За последние годы приверженность монархическим идеям декларировали такие разные общественные деятели, как Никита Михалков, Александр Руцкой, Александр Невзоров, Илья Глазунов, Виктор Аксючиц, Иван Охлобыстин, Алексей Подберезкин, Вячеслав Клыков, Александр Венгеровский. В симпатиях к монархизму были неоднократно замечены Геннадий Зюганов, Анатолий Собчак, Марк Захаров, Евгений Киселев и Александр Солженицын.

На закате перестройки в России появились различные политические группы, в том числе и монархические. В середине 1989 года о монархической ориентации заявила "Память" Дмитрия Васильева, в ноябре 1989 образовалась Православно-монархическая партия Сергея Юркова-Энгельгардта. Уже в те годы возрожденная монархическая идеология своим главным духовным источником провозглашает православие. В головы масс внедряется следующая логическая цепочка: русский - значит православный, а православный - значит монархист. Уже в 1990 году монархисты заявляли, что правые (демократы тогда предпочитали называть себя левыми) - это те, кто по правую руку от Бога: на том свете Бог разделит людей на две части, поставив праведников по правую руку, а грешников - по левую. Хочешь попасть в рай - становись монархистом...

Монархизм без религиозной основы практически отсутствовал тогда - так же, как и отсутствует сейчас. Хотя в дополнение к религиозным аргументам в пользу скорейшего восстановления монархии приводились и аргументы сугубо светские: незаконность "февральского переворота" и провозглашения России республикой 1 сентября 1917 года, пагубные последствия свержения монархии (экономический крах, гражданская война), опыт европейских стран, "процветающих при монархическом правлении". Уже в конце 1990 года по данным Центра исследования политической культуры за монархистов собирались голосовать 3% россиян и еще 2% - за "Память" (30% россиян не поддерживали ни одну партию).

В 1991-93 годах быть монархистом и быть национал-патриотом означало почти одно и то же. С началом экономических реформ начала быстро снижаться популярность демократов, а популярность коммунистов росла слабо, не охватывая даже половины разочаровавшихся в демократах. Значительная часть тех, кто разочаровался в Ельцине и его правительстве, попадала в объятия национал-патриотов. Промонархической тогда была крупнейшая национал-патриотическая организация - Русский национальный собор. Откровенно монархическими были: Союз "Христианское возрождение" во главе с Владимиром Осиповым, Русский общенациональный союз, "Черная сотня" и многие другие организации. Симпатизировали монархизму и лидеры Русской партии.

В 1991-93 годах монархические идеи активно пропагандируют газеты "Русский вестник", "Литературная Россия", журналы "Москва", "Слово". Наряду с пропагандой других оппозиционных идей, становятся трибунами для монархистов газета "День" (нынешняя "Завтра"), журналы "Наш современник", "Молодая гвардия" и отчасти даже "Советская Россия" с "Правдой". В этих изданиях в те годы часто можно было найти рассуждения о том, что корни экономического кризиса лежат в современном демократическом устройстве, которое для России абсолютно не подходит, а традиционным и спасительным устройством может быть только монархия. Свержение монархии было, оказывается, не исторической закономерностью, а результатом "жидо-масонского заговора". На страницы монархической печати выползла вся черносотенная мифология начала XX века. И если вышеперечисленные респектабельные национал-патриотические издания лишь намекали на возможность "заговора", то более радикальные "Земщина", "Память" и "Русский порядок" не стеснялись в выражениях, рассказывая о старых и новых "преступлениях жидо-масонов".

Монархисты и коммунисты были в те годы объективными тактическими союзниками (против общего врага - демократов). Левое крыло монархистов даже попыталось превратить этот тактический союз в стратегический, опираясь на переосмысление советской истории: Сталин - "новый царь", который расправился с "еврейской ленинской гвардией" и фактически восстановил православное самодержавие (в связи с этим вспоминали открытие 4-х тысяч церквей в 1943-48). Однако правое (антикоммунистическое) крыло монархистов тоже "открыло" сенсационный исторический "факт": Сталин - еврей! Неприязнь к Сталину доводила правых монархистов до положительной оценки Гитлера и сотрудничавших с ним русских (от Петра Краснова до власовцев). Кроме малочисленности, слабость правых монархистов была и в том, что именно к их числу принадлежали кирилловцы (обструкция Кириловичей в монархической прессе во многом была вызвана тем, что в ноябре 1991 года они приехали в Россию по приглашению лидера демократов Анатолия Собчака).

На усиливавшихся монархистов обратили внимание и сторонники Бориса Ельцина, которые сочли, что монархические идеи могут стать сильным аргументом для превращения России из парламентской республики в президентскую. Уже во время пропагандистской кампании по телевидению перед апрельским референдумом 1993 года россиян призывали поддержать Президента не только потому, что он реформатор и демократ, но и потому, что для России традиционно единовластие, Россия всегда была монархией, а аналогом монархической власти в современной России может и должна стать именно власть Президента. В ноябре 1993 Ельцин своим указом сделал двуглавого орла гербом России. Представляется, что основной смысл этого указа - предложение монархистам "дружить". В 1994 Кремль инициирует появление Партии большинства, первым делом которой стал сбор 1 млн. подписей в поддержку идеи о восстановлении в России конституционной монархии.

Чем больше власть совершала положительных жестов в сторону монархизма, тем менее привлекательными становились монархические идеи для сторонников оппозиции. В 1994 году на национал-патриотическом поле преобладают уже немонархические организации: ЛДПР, РНЕ; впервые появляется националистическая организация, враждебная не только монархической перспективе, но и монархическому прошлому России - НБП Эдуарда Лимонова. Падение популярности монархических идей подтверждают и опросы Российского независимого института социальных и национальных проблем: если в 1994 году наилучшим государственным устройством для России монархию считают 8,3%, то в августе 1995 - 5,6% (21% затрудняются ответить).

Итоги выборов 1995 года оказываются для монархистов совсем безрадостными: из числа национал-патриотических организаций преодолевают 5% лишь ЛДПР, в которой не оказалось места для монархистов. Промонархическая "Держава" Руцкого набирает лишь 2,6%. На президентских выборах 1996 года единственным кандидатом, который симпатизировал монархически идеям, оказался Юрий Власов (хотя он был умеренным монархистом, не разделявшим монархический миф об "иудейском ритуальном убийстве" Николая II), однако его поддерживал противник монархистов Лимонов. Значительная часть монархистов (в частности, газета "Русский вестник") проголосовала за Александра Лебедя, написавшего в своей биографии, висевшей на каждом избирательном участке: "русский, православный". Однако разочарование в Лебеде наступило неожиданно быстро: одни монархисты не простили ему поддержки Ельцина, другие - "предательского Хасавьюртовского договора".

Начиная с 1994 года в среде российских национал-патриотов неуклонно снижается популярность монархических идей, а с 1995 неизменно падает и популярность самих национал-патриотов. В 1998 году во все отделения Минюста поступают циркуляры, где сказано, что все партии, в названии которых имеются слова "царь", "монархия", "империя" и производные от них, являются монархическими и антиконституционными, а следовательно - и не подлежащими перерегистрации, так как Россия по Конституции - республика. Тем не менее, из 139 партий и движений, получивших право участия в выборах, около 8 все же оказались промонархическими. Но и из этих 8 только "Христианское возрождение" Осипова приняло участие в выборах, войдя в созданный Коржаковым блок "Русское дело" (Иванов, Петров, Сидоров), набравший в итоге 0,17%. Священник Никон (Белавенец), известный своей близостью к Михаилу Меню и кирилловцам (председателю Высшего монархического совета Николаю Лукьянову и другим), выдвинул список своего движения "За Веру и Отечество", но так и не нашел денег на избирательный залог. Подписи собирать он даже и не пытался.

Все это привело к тому, что, например, в ноябре 1999 по данным Института социально-политических исследований РАН монархические партии вызывают наибольше доверие лишь у 0,5% россиян (46% россиян не доверяют никаким партиям) - наименьший показатель из 10 предложенных вариантов.

2. Духовные приобретения

Монархисты сошли с политической арены, но это даже в какой-то мере помогло им усилить свое влияние в церковной среде: если раньше монархиста-священника могли обвинить в политизированной позиции (а РПЦ с 1993 году заявляет о своем неучастии в политической борьбе), то теперь это стало невозможно. Такие промонархические издания, как газеты "Русский вестник", "Радонеж", "Русь державная", "Жизнь вечная", журнал "Русский дом" с середины 1990-х годов пользуются огромным влиянием в православной среде, нередко они и продаются прямо в храмах или на книжных лотках РПЦ. Противостояли православно-монархическому крылу лишь православные либералы из газеты "Русская мысль" (благополучно закрывшейся в январе 2001) и из радио "София" (которое также уступает по популярности промонархическому радио "Радонеж"). Промонархические круги в православной среде оказались не только более многочисленными, но и являются обладателями более сильной, ясной и четкой идеологии. В отличие от православных либералов, фундаменталистам-монархистам всегда есть на кого сослаться из православных авторитетов прошлого, когда православие и самодержавие не существовали друг без друга. Монархисты уже на Поместном Соборе РПЦ 1990 года одержали огромную моральную победу, когда первым канонизированным священником в истории РПЦ стал Иоанн Кронштадский - фигура не только духовной, но политической величины: он был яростным противником революционеров и либералов и членом Союза русского народа с момента его основания. Прошло 10 лет, и на Архиерейском соборе в августе 2000 года монархистов ждал еще больший триумф: произошла не только канонизация Николая II, которой все эти годы добивались православные монархисты, но и в принятой "Социальной концепции РПЦ" было черным по белому написано: монархия - наилучшая и наиболее близкая православию форма правления. Лидером промонархического крыла РПЦ сейчас считается настоятель Сретенского монастыря, архимандрит Тихон (Шевкунов), которого называют даже "духовником Путина" (NB!).

Наиболее активные православные монархисты не успокаиваются на достигнутом. На одном из своих последних вечеров в музее Маяковского в начале июня 2001 года они выдвинули идею о необходимости канонизации Ивана Грозного. Некоторые из них даже вынашивают идеи о канонизации "невинно оклеветанного" либералами Григория Распутина (например, историк-монархист Олег Платонов). Что касается политической жизни, то в ближайшем будущем монархисты могут участвовать в ней только как сторонники православия, а не монархии. Хотя по новому закону о партиях придется маскировать не только монархические цели, но и религиозные. Так что сама жизнь подталкивает монархистов закрепиться в религиозной нише российского общества, не участвуя до лучших времен в политической жизни.