Даже невооруженным глазом видно, что жестокое преступление, которое совершил военнослужащий российской военной базы, Россия использует для нанесения властям Армении очередной морально-политической пощечины. Это проявляется в том, что они «опекают» преступника, и открыто дают понять, что не собираются обсуждать вопрос передачи преступника Армении.
Власти Армении в очередной раз оказались, мягко говоря, в глупом положении – Москва открыто растоптала закон и достоинство Армении, а официальному Еревану нечего сказать, или то, что говорит, делает ситуацию еще более позорной, как сообщение прокуратуры 13-го января со ссылкой на Конституцию России. Даже в позорном процессе отказа от Евроассоциации и членства в ЕАЭС, состояние властей Армении было лучше, там хотя бы ссылались на безопасность, хотя, конечно, без каких-либо весомых обоснований. Здесь просто было бы нелепо сказать, что преступника не требуем, или передаем России, потому что существует вопрос Арцаха, безопасности. Понятно, что после таких аргументов власти Армении вообще оказались бы в положении клоуна.
Власти попытались спасти лицо после состоявшейся вчера в Гюмри массовой акции протеста и достоинства, участники которой сделали беспрецедентный для Армении шаг – в протестом двинулись в сторону российской военной базы. Хотя, последующим заявлением устами генерального прокурора, власти пытались не спасти свое лицо, а просто смягчить, утихомирить страсти. Гюмрийцы требовали передать преступника под юрисдикцию Армении.
Через несколько часов Геворг Костанян в Ереване заявил, что преступник будет привлечен к уголовной ответственности на территории Армении. Однако это заявление только на первый взгляд подразумевает изменение ситуации, потому что так называемая территория Армении вовсе не означает юрисдикцию Армении, контроль Армении. Проблема именно в том, что преступник и сегодня находится на территории Армении, но под российским «покровительством». Следовательно, требование общества не относится к территории Армении, а к юрисдикции Армении. Или же одно из требований, потому что, другое требование относится к полноценному и беспристрастному раскрытию. И с этой точки зрения, вчерашнее заявление Геворга Костаняна свидетельствует о том, что власти Армении продолжают молчать, и решающей продолжает оставаться Москва.
Остается только понять, почему Москва так жестоко поступает с властями Армении, если добавить также, что в этих рамках Россия также посыпала соль на рану, или пролила масло в огонь медалью, которую вручила Овику Абраамяну. Власти Армении либо чем-то разозлили Кремль, Москва узнала какие-то сведения о нежелательных намерениях, переговорах, или шагах властей Армении, либо для России солдат-преступник является носителем сверхважной информации, которого ни в коем случае не хотят оставлять под юрисдикцией правоохранительной системы Армении.
Вполне вероятно, что мы имеем дело сразу с двумя этими обстоятельствами: с одной стороны, власти Армении разозлили чем-то, и Москва попросту использует повод для того, чтобы дать им пощечину, а с другой стороны, подозреваемый в преступлении Пермяков знает очень много, его держат в «хрустальном сосуде». Не исключено даже, что Россия сама надеется что-то узнать от Пермякова. Не исключено, что Москва использует повод, чтобы предъявить Еревану новые счета. То есть, армянские власти ничего возмутительного не сделали, но, скажем, в каком-то вопросе сопротивляются, или могут сопротивляться, и Москва решает использовать повод для уточнения и предъявления новых требований. Во всяком случае, очевидно, что с Ереваном поступают довольно жестко и строго с первой же минуты, заставляя попросту проявлять недостойное поведение перед гражданами Армении, в условиях и без того нулевой легитимности.
В сложившейся ситуации, конечно, не исключен также чисто психологический момент, с точки зрения того, как власти России воспринимают Армению и армян, официальный Ереван. У властей России, возможно, нет никаких требований, нет никаких политических мотивов, они попросту считают, что для них позорно передать солдата-преступника в руки армян, оставлять под юрисдикцией Армении, поскольку они презрительно относятся и к Армении, как к государству,- считают ее своим вассалом, или провинцией, колонией, ярким свидетельством чего был последний визит Путина в Армению, -и к армянам, как к жителям колонии. И чисто с этой точки зрения, возможно, Россия абсолютно не хочет даже думать о том, что ее гражданин может ответить перед судом вассальской, или колониальной Армении.
Почти тотальная пророссийская пропаганда в Армении в последние годы в исполнении и властей и так называемой оппозиции, а также ряд позорных решений вопреки интересам Армении, которые были покорно приняты по принуждению России, делают вполне реалистичной вероятность этого варианта.
И наконец, здесь мы можем иметь дело также и с недоверием в отношении Армении. Казалось, что Россия имеет полноценное влияние на Армению, и даже могли оставить преступника, или подозреваемого под юрисдикцией Армении, и спокойно управлять действиями армянских правоохранительных органов. И этот вариант для Москвы мог даже быть более выгодным, поскольку своими действиями Москва не обострила бы и без того напряженную ситуацию, и недовольство Россией в общественных настроениях, которые сформировались после преступления. Однако Москва поступает по-иному, причем, очевидно, имея четкое и твердое решение. Это свидетельствует о том, что, по крайней мере, существует недоверие в отношении властей Армении, несмотря на тотальное влияние, которое имеет Москва на них. Наряду с этим влиянием, действия России свидетельствуют о том, что тем не менее, у властей РФ существует недоверие в отношении властей Армении, и они не хотят, чтобы хоть и с формальной точки зрения преступник, или подозреваемый оставался под их юрисдикцией. И это является одним из важных обстоятельств этой ситуации, поскольку говорит не только о частном случае и краткосрочном развитии, а о широких проблемах и перспективах.
Теоретически, конечно, не исключено, что, тем не менее, властям Армении удастся убедить Москву немножко ослабить давление и прочную позицию в вопросе юрисдикции. Но на практике мы неоднократно убеждались в том, что скорее приложат неимоверные усилия для усмирения, обмана, террора, или отвлечения общества Армении, чем попытаются убедить Москву пойти на компромисс в каком-то вопросе.
