Как в российском МИД распределяют силы на фронтах всемирной теперь информационной войны? Только в "Вестях в субботу" – о том, как официальный представитель МИД РФ Мария Захарова проводит закрытые летучки. Все ли доходит до открытых брифингов? Кто ей больше нравился как визави в Госдепе, Джейн Псаки или ее сменщик адмирал Кирби? Не ревнуют ли в МИД Министерство обороны, там ведь свои брифинги на часто очень схожие темы?
- Мария, руководитель ФБР в Штатах повел себя по-другому, не знаю, почему.
- А я знаю. Я догадываюсь, потому что в ФБР все-таки, мне всегда казалось, работают люди, которые обладают дополнительной информацией. Это человек, через чьи руки прошло огромное количество материалов, а учитывая, что сейчас процессы идут намного быстрее, чем раньше, эта символическая пробирка, с которой выступал когда-то Колин Пауэлл, будет, так сказать, ему вменена очень быстро. Пройдет не десятилетие, пройдет полгода, год — ему припомнят ту чушь, которую он мог бы сказать, обвиняя Россию в вовлеченности во все эти вещи. Я думаю, что это просто чистой воды прагматика, просчет того, что ввязываться не надо, потому что за это потом надо будет отвечать.
Так как правильно назвать то, что происходит сейчас в МИД? "Реставрация"? Слово несколько скучное, да и технически, как выяснилось, неверное. "Перестройка"? Этого слова боятся в России, наверное, не только строители. "Приспособление под современные условия" — вот как это звучит в техзадании. Такое ощущение, что среди инженеров были и политологи.
На вершине МИД – естественно, министр Лавров. На острие информационных потоков — Мария Захарова.
"Сегодняшняя информационная среда предполагает, что если ты не ответил, тебя нет в информационном пространстве, соответственно, доминирует только одна точка зрения", — отметила Захарова.
Накануне "Вести в субботу" провели рядом с ней весь день от рассвета до заката и теперь видят ее в обеих ипостасях — не только как официального представителя МИД, не только, как принято, говорить "говорящую голову", но и управленца, директора целого Департамента информации и печати. Еще на утренней летучке она поручила своему заму Артему Кожину показать и совсем закрытые подразделения этого ключевого информационного подразделения российской власти.
- Почему печати? Здесь секретное делопроизводство находится?
- Разумеется, все секретно, — пояснил руководитель пресс-центра МИД РФ Артем Кожин.
Дверь рядом была все-таки приоткрыта. За ней сидела девушка в наушниках. А рядом — дверь с наклейкой "ДИП" — то ли аббревиатура департамента, то ли английское слово "глубокий".
- Глубокие люди? То есть здесь люди глубокой зашифровки?
- Нет, не зашифровки — просто глубокие люди, — сказал Кожин.
Еще одна сторона мидовской жизни. Редкая съемка подготовки к званому обеду от имени министра Лаврова. Мидовские протокольщики сверяются со схемой рассадки, расставляют карточки с именами так, чтобы не было путаницы, чтобы были соблюдены и чины, и политес, который на таких объектах в МИД соблюдается с вешалки.
Дом приемов Министерства иностранных дел на Спиридоновке. Здесь стоит поговорить о дипломатических церемониале и протоколе. В интерьерах мидовского особняка на Спиридоновке тем более понимаешь, что уж какое-какое, а внешнеполитическое ведомство в любой стране — сама респектабельность. Собственно, в известной степени дипломатам платят зарплату за тактичность. Но много ли мы ее видели в мировой дипломатии в последнее время?
Например, после пожара, случившегося здесь в 90-е, витражи на Спиридоновке восстанавливала английская фирма Goddard&Gibbs. Возможны ли такие дружеские жесты с британцами сегодня? Ведь недавно британский министр иностранных дел Борис Джонсон, идя на встречу с Сергеем Лавровым в ООН, говорил, что у Москвы и Лондона, конечно, есть позитивная повестка, но почти сразу после этого в Палате общин рассуждал о демонстрациях у российского посольства, которые не преминули материализоваться, — демонстранты заблокировали в Лондоне российское посольство, в ответ на что в Москве митингующие вышли к британским посольству и резиденции. Вот и Мария Захарова рассказывает, что слышит на встречах с общественниками.
"Что я слышу? Вы даже себе не представляете! Доколь вы будете называть их партнерами?! Столько зла, сколько они принесли, в частности, на Ближний Восток, ставит крест на том, чтобы называть их коллегами. Прекратите звонить по телефону, прекратите эти переговоры", — рассказала Захарова.
- Но вы не прекратите?
- Мы не прекратим, потому что прекрасно понимаем, что мир переживал еще и не такое. Даже когда мир переживает такое или что-то похожее, все равно всегда идет переговорный процесс. Вспомните, что ООН была сформирована не после войны, а она начала формироваться во время войны.
- И по итогам войны.
- И по итогам войны. И даже в холодную войну были такие вещи, как ОБСЕ. Они появлялись, были переговорные процессы и так далее.
- В общем, надо крепко поссориться, чтобы потом договориться.
- Дипломатия должна всегда поддерживать, так сказать, клиента в соответствующей форме.
В какой форме? Например, слова экс-генсека НАТО Расмуссена о США как о желанном "мировом полицейском" Захарова назвала примером "рабской психологии". А вот и ее коллеги в Госдепе США — до недавних пор Джейн Паски, которую теперь сменил адмирал Джон Кирби, тот самый, который предсказал России теракты. За такое Захарова бьет наотмашь.
- Вы назвали психологию Расмуссена "рабской". Ваши американские коллеги, тот же Кирби, периодически позволяют себе выражения из серии "цинично" сравнивать Алеппо и Мосул. Эти сильные прилагательное "рабский" и наречие "цинично", после всего такого сказанного разговаривать-то друг с другом можно?
- Каждый раз, когда мы отвечаем, мы никогда не говорим это инициативно. Следующий момент: мы неоднократно говорили о том, что, честно говоря, уже пора остановиться, потому что, эта воронка затягивает.
Но много лет сама отработав в США в российской миссии в Нью-Йорке, сейчас американцев Захарова даже жалеет. "Они абсолютно фантастические люди, творческие, — признает Захарова. — Они просто достойны лучшей президентской кампании".
- Просто к Америке надо относиться трезво.
- Я думаю, что вообще нужно ко всему относиться трезво, а романтику оставлять для личной жизни.
А кто же друзья? В особняке МИД на Спиридновке тем временем вел переговоры с абхазским коллегой Дауром Кове шеф Захаровой Сергей Лавров. Потом их ждал тот самый обед. Еще на входе в обеденный зал протокольщики установили специальный столик со схемой рассадки. А не благодаря ли абхазам так удлинился дружественный берег для российского флота? А есть ли у России союзники важнее, чем армия и флот?
"То, что сейчас делает Министерство обороны — это высочайший уровень работы, — уверена Мария Захарова. — И то, как сейчас Министерство обороны РФ выстраивает информационную работу, подкрепляя ее видео- и фотоматериалами – это, я считаю, высочайший пилотаж, как и то, что гуманитарные коридоры в Алеппо снабдили веб-камерами, чтобы люди имели возможность наблюдать за тем, что там происходит. То, что делает наше Министерство обороны, — высочайший класс!"
- А вы не ревнуете?
- Я учусь у них. Еще один момент — это чувство фантастической гордости за то, что ты находишься в действующей системе. Когда ты понимаешь, что они летают туда, ты стараешься помочь им здесь. И это какое-то фантастическое чувство локтя, которого я никогда не испытывала ранее.
Тесно координируя свою информационную работу, в том числе через администрацию президента, российские МИД и Минобороны, тем не менее, содержат свои службы, например, мониторинга. Так что там было за одной из секретных дверей?
- Это, по-моему, единственное подразделение, где я увидел холодильник и микроволновку.
- Да, — сказал Артем Кожин.
- То есть здесь люди живут?
- Живут.
Мониторят прессу и в России, и по всему миру, в том числе эхо брифингов самого МИД на Смоленской-Сенной и тех СМИ, чьи корреспонденты, как кажется, приезжают в России с уже сформированным видением.
Иной раз для брифингов используют и самый большой зал.
"Скажу, как есть. Мы стали сталкиваться иногда с ситуацией наоборот. Так было, например, с Керченским мостом. У нас журналисты очень хотели посмотреть, что там вообще, что его, может быть, даже и нет, может, деньги разворовали, посмотрели — оказывается, есть и еще как", — вспоминает Артем Кожин.
- А это в позитивных публикациях вылилось?
- Да, это было.
Вот это, пожалуй, самое главное, чему новая Россия научилась у Запада, — не столько реагировать, сколько создавать свою повестку. Да, сейчас информационный форс-мажор практически перманентный. Но даже по таким деталям, как то, как вслед за своей начальницей и другие сотрудницы департамента успевают все, понимаешь: механизм работает- по расписанию, четко. Новые политические и информационные реалии теперь — факт жизни.
- Главное – эта координация теперь есть.
- Она выстроена. Она работает, — подчеркнула Мария Захарова.
