Первый миф связан с тем, что «Nebelwerfer» является копией «катюши» и появился в 1942 году в ответ на появление реактивных системы залпового огня. Это не так — «Nebelwerfer» начал разрабатываться еще в 1928 году и впервые принят на вооружение в виде тяжёлых 280-мм «Wurfrahmen», которые представляли собой первоначально деревянную раму для 6 ракет калибра 280 мм, а позже раму, сделанную из железа и принятую на вооружение в 1940 году. В 1940 также принимается прототип «Nebelwerfer», но только под газовые реактивные мины, а в середине 1940 г. и под фугасные реактивные мины. Применялся сперва против Франции, потом на острове Крит совместно с безоткатными орудиями, в начале кампании на Советском фронте применялся с первых дней войны под прикрытием тяжёлых орудий. Первое его использование на территории СССР 22 июня 1941 года при штурме Брестской крепости — это на месяц раньше, чем первое применение «Катюши» под Оршей того же года. По приказу Гиммлера инженеры предприятия «Чешска зброевка» действительно создали аналог советскому реактивному снаряду РС-82, но сделано это было заведомо позже. Немецкий «аналог» РС-82 превосходил оригинал как по точности выстрела (чехи играючи избавились от эксцентриситета тяги, вызванного неравномерным горением пороховой шашки закруткой стабилизатора снаряда, заставляющего ракету вращаться вокруг своей оси), так и по массе снаряжения боеголовки. Скорость вращения по сравнению с турбореактивными минами была очень низкой, но указанный недостаток устраняла полностью). Это была значительно более совершенная система, ориентированная на производство с весьма высокой культурой.

Миф второй: дальность стрельбы «Nebelwerfer» была низкой вследствие коротких стволов-направляющих. Это не так. Стволы-направляющие «Nebelwerfer» вообще технически нужны только для раскрутки мины и удержания её при буксировке — из-за того, что конструкция реактивной мины «поедала» 25 % КПД реактивного двигателя на раскрутку в полёте, за счёт чего и обусловливается точность миномёта, итого дальность полета составляла для 39-кг мины 6,8 км. «Катюша» имела дальность 8 км, что на 1,2 км больше, чем у «Nebelwerfer», при значительно бо́льшей длине направляющих. «Катюша» использовала самый эффективное из известных на то время горючее — нитроглицериновый порох, намного превосходивший эффективностью ди-гликолевый порох немецкого соперника, выбранный из условий работы двигателя. Неуспех применения «Вурфминен» на самолетах связано с идеей стабилизацией снаряда вращением. Если для советских крылатых ракет повышение стартовой скорости являлось стимулом повышения эффективности стабилизирующих перьев, то немецкие мины со стабилизацией вращением явно проиграли — им скорость старта не помогала.

Миф третий: малая манёвренность «Nebelwerfer». Это не так, потому что штатным буксировщиком «Nebelwerfer» был полугусеничный тягач Sd Kfz 6, и полугусеничные бронетранспортеры, от аккумуляторных батарей которых он и работал. То есть до середины 1943 года скорости и манёвренности миномёту хватало.

Миф четвёртый: Германия не производила установки массово. За всю войну только буксируемых установок «Nebelwerfer» было выпущено 7500 единиц. Несколько десятков тысяч одноразовых деревянных «Wurfrahmen» калибра 280 мм и более 5000 «Wurfrahmen» в железных контейнерах (эти могли использоваться многократно).

Миф пятый связан со слабостью фугасности реактивной мины «Nebelwerfer» против «Катюши». Калибр «Nebelwerfer» составляет 152 мм и вес ракеты 68 кг из которых 38 кг приходится на подрывной заряд (тротил) то есть равен снарядам тяжелой пушечной артиллерии калибра 100 мм и выше, (в снарядах гаубиц начиная с 100-мм калибра уже 40 кг взрывчатого вещества, тогда как в снаряде пушки калибра 150 мм всего 20 кг взрывчатого вещества). Реактивная мина «катюши» весит 45 кг из которых 22 кг составляет взрывчатое вещества(тротил) то есть вдвое слабее по фугасному действию чем «Nebelwerfer». Стоит учесть что топливо в ракетных минах советского образца рассчитано максимум на 5 секунд (чаще 3,2), а в немецкой на 10 секунд и при падении советской мины взрывается только боеголовка — тогда как в немецкой мине из-за особенностей конструкции подрываются и остатки топлива. Из-за принципиальной особенности детонации реактивных снарядов «Катюш» (встречная детонация, когда подрыв ВВ осуществляется с двух сторон, то есть спереди и сзади и когда две волны детонации встречаются, то создают гораздо более высокие значения газового давления) осколки имели намного большую начальную скорость и очень сильно разогревались. Поэтому у РС «Катюш» было настолько высокое поджигающее действие (осколки иногда достигали температуры 800°С) и очень высокое травматическое (по утверждениям очевидцев, попадавших под огонь «Катюш» разогретые осколки после попадания в человеческое тело продолжали «прожигать» ткани до полуминуты). Такого до конца войны немецким инженерам так и не удалось достигнуть в том числе и потому, что секрет устройства реактивных снарядов «Катюш» хорошо охранялся (сомнительно, смотри выше). К тому же подрыв реактивной мины немецкого миномёта производился после заглубления её в землю, вследствие чего значительная часть осколков уходила в землю (у РС-132 за счёт носового чувствительного взрывателя эпицентр взрыва фактически находился над или на уровне земли). Сплошь и рядом у немцев первым взрывался именно уткнувшийся в землю реактивный двигатель, он взрывался, подбросив вверх хвостовой контейнер боезаряда и разметав вокруг облаком свои полыхающие останки.

Система «Nebelwerfer» упоминается и в известной повести «На войне как на войне»:

Уже темнело, когда полк достиг леса. Ухали пушки. Глухо рокотали гвардейские миномёты. Сбоку истошно заревел немецкий шестиствольный миномет «ванюша». От взрыва Малешкин оглох. Щербак ринулся в люк, за ним ефрейтор. Миномёт опять заревел. Саня бросился в машину и закрыл за собой люк. Взрыв был настолько сильный, что самоходку подбросило. Малешкин подбородком ткнулся в панораму и с кровью выплюнул на ладонь зуб.

— Один готов, — сообщил он.