Игорь Стрелков - русский Дон Кихот

Сразу оговорюсь: я категорически не разделяю методы Игоря Стрелкова. На мой взгляд, то, что он затеял в Славинске – авантюризм. Как пуля летит по законам баллистики – так и революция имеет свои законы, не менее фундаментальные. Эти законы известны любому 19-летнему пацану  с Майдана или Болотной, но совершенно недоступны чиновникам из администраций президентов и политтехнологам, которые, даже когда их поднимают на вилы, думают, кто заплатил за эти вилы и кем все было организовано.

Революция, народное восстание – это, прежде всего стихия, но стихия творческая, самоорганизованная, убежденная. Она не возникает по мановению чьей-то руки, а является выплеском длительное время накапливаемых противоречий. Все это Игорь Стрелков не принял во внимание, хотя и отмечал в одном из интервью, где он рассказывал, как наблюдал за Майданом. В результате напрасные смерти мирных жителей, бардак в дипломатии – цена, совершенно неприемлемая за те «успехи», которые есть и даже которые потенциально могли бы быть.

Однако не только в высокомерном игнорировании «каких-то» общественных законов трагедия Стрелкова. В принципе, он симпатичен своей прямолинейностью, честностью и готовностью отдать жизнь за счастье людей, как он его видит. Эти симпатии привели к тому, что Стрелкова сравнивают с Че Геварой – и совсем не только российские пропагандисты. Но Стрелков не Че Гевара, Стрелков – Дон Кихот, освобождающий каторжников. Была такая сцена в книге. И арест Пономарева прекрасно это продемонстрировал.

Стрелков мечтает о сильном и справедливом государстве для русских. В демократических ценностях он, очевидно, разочарован и считает их не более чем вражеской пропагандой. В этом случае путь один: искать справедливую, честную, неподкупную и благородную элиту. Чтобы лучшие люди – наверх, сволочь и мародеры – окопы под вражеским огнем рыть, а основная масса населения – по умолчанию трудится, благоденствует и выделяет из себя ту самую элиту, которая наверху беззаветно служит Родине. «По умолчанию» – потому что массы это величина, которой, по мнению создателей подобных конструкций, можно пренебречь.

Что ж – конструкция-то в замысле вполне неплохая. Дело за воплощением. И Стрелков, в рамках этого воплощения, ищет вокруг себя «зародыши» той будущей благородной элиты, на которую можно было бы опереться и разделить с ней радость создания конструкции. А вокруг – одни сволочи. И говорят, вроде, хорошо, про Великую Россию, даже про самопожертвование, а как до реального дела доходит – сразу продаются.

Не там ищет Игорь Стрелков. Он ищет  в собственной среде – среде офицера ФСБ, руководителя Службы Безопасности, исторического реконструктора. То есть – в среде элиты, но не будущей благородной, а той, которая уже есть в наличии. А эта элита формировалась отнюдь не благородным образом.

Например, надежда и опора любого некоммунистического государства (Стрелков – антикоммунист) – бизнесмен, предприниматель. Но у нас понятию «бизнесмен» отвечают только несколько государственных и подконтрольных государству сырьевых компаний. Только про них можно сказать, что они «делают бизнес» - то есть вкладывают рубль, получают два. Все остальные – присоски к этим сырьевым компаниям, распределители их доходов. Если посмотреть этот «бизнес» абстрактно, вне конкретных условий, выйдет, что в него вкладывают два рубля, а зарабатывают – один. И проблема носит системный объективный характер, связанный с мировым разделением труда: в России производство нерентабельно.

«На рентабельность» наши доморощенные «бизнесмены» «выходят» как раз в рамках «конкретных условий». Условия эти – не совсем законные «движения» вокруг государства и его денег. Ну не может по другому бизнес у нас существовать! Практически это выражается в том, что российская (и украинская, и казахская и т.д.) элита каждый день идет против совести, против тех светлых начал, за наличие которых в элите выступает Игорь Стрелков. Ей все время приходится кружить, обманывать, «брать на понт», подключать связи, покупать и продаваться. Да, она жертвуют на благотворительность и даже на создание Великой России. Но зарабатывает она тем, что эту России раздирает по кускам. И с чего бы ей вдруг с появлением в ее жизни Игоря Стрелкова измениться – непонятно. Она и не меняется. Более того: она не способна измениться, потому что если бы она изменилась – она перестала бы быть элитой и Игорь Стрелков с нею бы не встретился. И получается – весь в белом герой-одиночка, который мешает даже тем, за кого он готов отдать жизнь, чтобы вознести их на вершины общества вершить его судьбы.

Дон Кихот и есть.

Но на самом деле – сволочи не все. Сволочей даже меньше половины. Просто искать надо не среди элиты, сформировавшейся за счет воровства и растаскивания, а среди простых людей, живущих только своим трудом, не подключившихся к этому воровству и растаскиванию. Да вот беда: вытащи такого наверх, так он сразу же и подключится! 

Эта беда как раз и лечится революцией. Точнее – сильным, говорят еще «пассионарным» общественным движением. Только такие движения представляют собой котел, где со дна поднимается все хорошее и благородное, а гадость и ил опускается вниз. Потому что в общественный процесс вовлечены буквально все, а не по домам сидят и ждут, чем кончится. И селекцию проводит не благородный господин, изучавший историю, а вся масса населения – придирчиво и требовательно. Задача благородного господина здесь сводится к тому, чтобы этой селекции самому не мешать и другим не давать мешать. Здесь нет дефицита кадров и идей – здесь их избыток. Но такое движение не создашь с автоматом наперевес. Здесь Игорю Стрелкову и пригодились бы законы о противоречиях в обществе, по которым революции развиваются. Все-таки, революция – это не обязательно насильственное свержение власти, но обязательно изменение общественных отношений.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram