"Пипл схавает" - о попсовой вкусовщине издательств

Мне бы хотелось посмотреть в глаза главному редактору издательства АСТ.

Именно тому, который всегда утверждает, что ни одна рукопись мимо него не проходит. И он ценит хорошую литературу. И яркую образность. И остроумное слово. И как алмазики в  залежах пустой породы отыскивает ТАЛАНТЛИВЫХ авторов.

И я даже поверила ему, отыскав на книжных полках среди вороха плохо сделанных и грубоскроенных подделок-переводов  юмора «американского пошиба» книжечку, изданную АСТ – эстонского блоггера Славу Сэ, в миру Вячеслава Солдатенкова. И отложила до поры до времени.

Не доверяю я издательствам, вдруг массово начавшим выпускать «юмористическую прозу». Боюсь испортить себе напрочь настроение, наткнувшись сразу на перлы типа «не  ссы – замерзнешь..» или «чё ты лыбишься, как сайка в жопе...». 

Книжку Славы Сэ взяла с собой в самолет – благо формат очень удачный – как раз для сумочки ручной клади. И все три часа вместе с коллегой журналистом заходились от сдерживаемого хохота… до слез. И заразили смехом рядом сидящих. Ну как можно спокойно реагировать на искрящийся юмор Славы Сэ? Там нет банальных избитых фраз, там нет лишних фраз, там даже нет ненужных слов.

«Дворник Виталик по прозвищу Сиреневый Туман всегда ходит с лопатой. Без лопаты он боится упасть и так остаться навек, горизонтальным. Трезвым он не работает, потому что есть некая фальшь в трезвых дворниках зимой. Но метёт как Аполлон»

Не буду цитировать и пересказывать содержание – там и мужское одиночество, пахнущее хомячком, и сам найденный хомячок – Джонни Депп среди остальных хомяков, и калейдоскоп искрометных ситуаций и фраз. И становится даже немного обидно – вот же дал человеку Бог такое брызжущее радостью остроумие, да к тому же способность – перенести этот фейерверк на бумагу так же озорно и легко.  Действительно, не автор, а праздник, который всегда с тобой.

Вот поэтому и хочется мне посмотреть в глаза редактору АСТ – неужели это он, сам, лично – так же хохотал над каждой фразой?

Не верится... особенно сейчас, когда, купившись на тонкий вкус издательства в юмористической прозе, я приобрела вторую книжечку, зачисленную в ту же серию (рядом со  Славой Сэ) – с такой же веселой обложкой, с завлекательным названием «Кошка Фрося и другие животные» - некой Марии Штейниковой.

И с предисловием, в котором утверждается, что тысячи людей хохочут до слез, а также, что у нее (авторессы) удивительный дар – делать мир веселее, уютнее и теплее.

Теплоту её мира видно уже на первой странице из незатейливого монолога матери, ведущей на скорости  машину, закуривающей сигарету и звонящей по мобильнику:

«Чо ты ссышь-то? Это же «Ауди». Я уже вылетала вот тут. Видишь, ёлочки примяты?»

Начало завораживающее явно… Что же на второй странице?  Кошка Фрося. Правда, я не поняла, о чем речь, но, наверно, редактор хохотал до слез.

«Кошка Фрося если не на «Бейлисе», то на прогреваниях. Лежит на моем ноутбуке и боками закрывает работу... У Фроси самая красивая снаряга для стояния у глинтвейн-зоны». И все это – без подготовки. Иррационал такой о животных.

Или вот интересный ракурс: "Кошка таскается лениво из угла в угол, ноет, как зуб больной. А во рту мухи любятся...»

Перлы остроумия рассыпаны и в описаниях «бабулечкимэна». Та ведет диалог с внучкой следующим образом: «Бортникова заскакивала, дура пьяная, пописать, ну и в уборной ее блевать поперешная застала. Ну, она поблевала и смыла. С зубами. Но даже я не в силах в городе говно перекрыть ради бортниковских зубов...»

Сама автор тоже очень остроумная... до колик: "Давеча в магазине я отхватила такого леща, что еле на ногах устояла. Разворачиваюсь , гляжу – дед замшелый с озорной рожей. Говорю ему:

-Деда, клещи у тебя от дел-то таких скоро отсохнут, дак ведра с колонки на хере таскать придется...» или «К нам вообще не часто гости, потому что это как в Чехию съездить. Освинеть можно за два дня...».

А вот загадочная фраза: «Шестилетний молчел случайно притопил свою возлюбленную в бассейне. Она нарыдала администрации на крупную сумму. Теперь бассейн считается как с морской водой»

Нужно ли еще цитировать? Вряд ли – натужный бессмысленный набор фраз со стилизацией Славы Сэ, изрядный набор подзаборных выражений, сдобренных нецензурщиной, оскомину набивший «юмор ниже пояса» плюс элементарное невладение словом. Ни литературным, ни разговорным. 

В общем, праздник.  Слет  неопохмелившихся дворничих, или же пикник в приват-зоне  люксового отеля для продюсеров и звезд «попсы» - примерно такой уровень юмора довелось мне как-то услышать. Может, это для них? Денег – много, речь - такая же образная. Или пипл все схавает?

Обидно. Не за АСТ обидно, и не за редактора, которому даже и не хочется уже в глаза смотреть. Ну посмотрю – а толку-то? За Славу Сэ – обидно. В одной серии с такой подзаборной книжонкой стоять... ну уж... 

И за читателя обидно – это как в фруктовом магазине, когда  косая от хитрости продавщица втюхивает тебе в корзинке клубнику – сверху несколько спелых сладких ягод, а под ними – осклизлая гниль.

Ну а самая обида – это  за писателей. Ярких, искрящихся, остроумных. Тех, которые  Интернет давно уже считают своей единственной аудиторией, тех, которые не ждут ответа от издательств, и не верят в чудо - увидеть себя в победителях какого-либо конкурса от  солидных издательств. 

Неужели трудно найти? Не верю. На сегодняшний день литературный Интернет резко меняет свое лицо – и от всеядных сайтов типа Проза.ру и  Избы-читальни, в которых мешанина бездари, пошлости  напрочь забивает отдельные яркие ростки талантливых авторов,  уже переходит к прообразам  литературных Агентств, имеющих свой фильтр, высокую планку художественности.  Для этого только стоит  заинтересованному редактору зайти – и почитать.

Та же самая «Артбухта» - мой любимый литсайт, где уже собрана целая плеяда ярких авторов прозы на любой вкус -  Зинаида Пурис, Ингвар Коротков, Наталия Черкас,  Илья Криштул.

Нужна  юмористическая проза? Да пожалуйста – умная, интеллектуальная,  и что ценно – оригинальная, индивидуально-авторская. Не перепевание какого-либо  удачливого писателя бестселлеров, а авторская, неповторимая. Со своим языком, стилистикой, образом мышления, способом подачи текста, целым спектром личных художественных находок.

Каждый автор –  изюминка сайта, у этих же авторов – уже готовые подборки для книг. И думается мне, что при думающем издателе – готовые бестселлеры.

Визитная карточка  Натальи Черкас  - умение из обыденного скучного биографического материала  известных имен сделать фейерверк доброго юмора. Да еще познавательного. Ну кто помнит, что изобрел Менделеев? Разве что – таблицу под его именем. И то – становится скучно. А  вот забыть искрящееся описание биографии Менделеева в изложении Натальи Черкас – невозможно.  

Одно начало чего стоит: «Когда Иван Павлович Менделеев женился, то первым делом так сказал своей жене Марии Дмитриевне: 

-А роди-ка ты мне, Маша, Дмитрия Ивановича Менделеева.

Она противиться не стала, а только спросила:

-Как же я пойму, что это именно Дмитрий Иванович уже родился?

-А ты мне  покажи – я его сразу же и узнаю.

И стала Мария Дмитриевна рожать ему детей разных. Как родит, так сразу тащит Ивану Павловичу и спрашивает:

-А ну, глянь, Ваня, это не Дмитрий Иванович Менделеев у нас родился?

Иван Павлович возьмёт младенца, повертит его так и сяк, вернёт жене и скажет: 

-Нет, иди ещё рожай.

Или повертит, повертит и скажет:

-Да ты что, Маша, это ж девочка у нас родилась!»

И затем каскад остроумных коллизий – и своя стилизация школьной жизни Дмитрия Ивановича, и женитьбы, и открытий. И все стилистически отточено, ювелирно выверено, нет ни длиннот, ни сорных слов, ни банальностей и штампов.

Простота и стилизация языка  в «сказочном звучании» только усиливает образность:

«А жалобы ведь были пустяковые какие-то на фоне той пользы, которую потом принесёт человечеству Дмитрий Иванович Менделеев.

Вот, например, прибегает учитель каллиграфии, весь взволнованный, рассерженный и трясёт перед носом у Ивана Павловича детской тетрадкой:

- Ну, посмотрите, посмотрите, что это за петелька у буквы Цэ или вот у буквы Ща? Разве это петелька? Я же ему говорю, петелька должна быть, как будто это полный мешочек овса  у лошади: к низу – кругленький, а к верху – длинненький. А  он что выписывает?

А Иван Павлович посмотрит на каракули Дмитрия Ивановича Менделеева и из сочувствия к учителю каллиграфии скажет:

- Да, пожалуй,  у него все мешочки пустые получаются…. А в некоторых вон как стенки выпирают в одну сторону, наверное, это лошадь не наелась, ещё овёс ищет…"

А набившие оскомину штампы, которые так мозолят глаз своей заезженностью, так остроумно-находчиво перевернуты, что подкупают искренностью и становятся самой яркой метафорой: «Все остальные дети подавали какие-то надежды, а Дмитрий Иванович не подавал никаких. Особенно это огорчало Марию Дмитриевну. Она смотрела на  своего последнего ребёнка и думала: «Вот и что может выйти из такого лентяя и лодыря? Только – ничего!»

Мне  рассказы Натальи Черкас напоминают работу художников графике  - предельно острым и тонким пером она набрасывает картину  с ясным содержанием и глубоким смыслом и наполняет ее безудержным добрым остроумием. Обаяние и мастерство Бидструпа в графике вполне сравнимо с обаянием мастерства Черкас в ее рассказах. Ну неужели недостойны такие работы стоять в серии АСТ рядом со Славой Сэ???

Ингвар Коротков – невероятно самобытный автор. Находка для любого не стереотипно мыслящего издателя. Здесь и рекламной раскрутки не нужно – фото на обложке и несколько фраз биографии вкупе с яркими отрывками из текста рассказов.

У него все работает на контрасте – суровая нордическая внешность «кожаного рокера» и прозрачная  акварельность рассказов, образная метафорическая вязь языка («невнятно-игольчатый ежик» да  «бабаДусина коррида» - чего стоят!) с искрометностью смеха,  детальное ироничное набрасывание образов с удивительной лиричностью и любовью к ним. Поразительно, но  каждая буква в рассказах Ингвара излучает любовь – к гневающейся исполинообразной Тончихе на свою непутевую гусыню, к гусыне, рьяно охаживаемой батогом обиды, к мрачному Коле-Оборотню, к его человеческой Золушке – Колихе, нагулявшей немчонка в черемуховой военной поре, к плывущей на спине ондатре, задумчиво покусывающей стебель кувшинки… И даже к воронам, истошно выражающим свой восторг  бабой Дусей – охранницей своих угодий.

Рассказы Ингвара – это уже не точная черно-белая графика сжатой лексики, это набрасывание полотна красками, но не тяжелыми мазками масляных красок, а легкой акварелью. Объемность и красочность образов выписаны детально, игрой метафор, но с флером прозрачной дымки. Как миражи в пустыне – что-то манящее, невыразимо прекрасное, к чему надо стремиться из последних сил и обрести которое невозможно, но можно бесконечно наслаждаться, успокаивая и возвышая душу.

Деревенская проза Ингвара Короткова – это удивительный сплав иронии, легкой насмешки над своими героями с удивительной нежностью и тонким пониманием их души. Неназойливое напоминание читателю , что в каждой душе заложена божья искорка, искорка любви, и можно или неосторожно задуть ее, или же дать разгореться. И  он – автор – высвечивает души, показывает их хрупкость, ранимость и стремление к Любви и Свету.

Зинаида Пурис и Илья Криштул – взгляд на окружающий мир со стороны. Балансирование на грани гротеска и глубокой философии – литературный дар, доступный немногим. По аналогии с живописью – это скорее мастерство шаржа. У Зинаиды Пурис –несколько объемнее и пастельнее, мягче, и именно за счет построения ассоциаций – связующих нитей психологических портретов и благодаря более пластичной стилистике, у Ильи Криштула – шарж зато более рельефный, он выстроен скорее на жесткости и абсурдности коллизий героев.

В рассказе «Дантон» Зинаиды Пурис абсолютно реальный мещанский мирок – с абсолютно узнаваемыми персонажами, как будто кто-то из соседнего подъезда легко вписывается в абсурдную ситуацию – покупает бизнес с услугами востребованной гильотины.

Очень характерен язык рассказа – бытово-описательный, очень ровный, без эмоций. Без восклицательных и вопросительных знаков. С легкой тенью недоумения, но быстро разрешаемого. Автор без нажима сумела передать глубокую философскую мысль – человеческое сознание пластично, оно поддается лепке, и вылепить из него можно что угодно. Когда в обществе размываются границы нравственности, когда подменяются понятия добра и зла, когда становится допустимым ранее неприемлемое – маленький человек уже не раздумывает. 

Значит, он будет абсолютно спокойно воровать, торговать наркотиками, растлевать детей или,  как в рассказе Пурис – вложит деньги в прибыльный бизнес по отрубанию голов. И – никаких эмоций, ничего личного.

Иллюстрация этому - вышеизложенная история с книжкой Штейниковой: можно  выпустить пошлую, неумную вещь как очередное подтверждение – у нас свобода, возможно все. Только денежки вперед.

Говорить о ярких умных авторах можно бесконечно. И понимать, что вряд ли они сейчас востребованы. Мне казалось, что серия юмористической прозы АСТ, которая началась со Славы Сэ – это некий прорыв. Ошибалась?