Сортирное заведение «Эхо Москвы»

Филолог В. М. Мокиенко, классифицируя русскую бранную лексику, в качестве одной из групп выделил наименования физиологических функций (испражнений) и их «результаты», а свою научную статью, изданную в Берлине, снабдил эпиграфом: «В уборных на стене писать Традиция, увы, не нова... Но где еще, - едрена мать! - У нас найдешь свободу слова?!».

Срамословные, похабные и непристойные выражения, утверждают исследователи, «часто выражают спонтанную речевую реакцию на неожиданную (обычно неприятную) ситуацию», поэтому их назойливое применение в прямом эфире и на интернет-сайте штатными ньюсмекерами и сотрудниками либеральной радиостанции «Эхо Москвы», в их собственном понимании символизирующих собой остатки свободы слова в Отечестве, не удивительно и психологически объяснимо. Почти все, что происходит в стране, для особей, специализирующихся на профессиональном её охаивании - невыносимо, досадно, нежелательно,  омерзительно, отвратительно, тошнотворно и постыло (список синонимов, отражающих состояние их душ и эмоционально-экспрессивное состояние, можно продолжать до бесконечности). Хотя в европейских языках существуют два типа бранной лексики: анально-экскрементальный (Scheiss-культура) и сексуальный (Sex-культура), наших доморощенных представителей «пятой колонны» почему-то постоянно уклоняет в сквернословие физиологическое, и их похабщина, балансирующая на грани матерности и непристойности, менее табуирована, хотя и предельно вульгарна.

В.И.Желвис, выделяя функции инвективной лексики по функционально-тематическому принципу, подметил, что это не только привлечение внимания и средство вербальной агрессии, но и метод понижения социального статуса адресата. Кроме того  ненормативная лексика служит самоподбадриванию,   выражает отношение двух к третьему как «козлу отпущения», и передает его во власть злых сил.

Достаточно теории, перейдем к практическим примерам из повседневной деятельности эховцев.

Если интеллигентный В. Шендерович, в заметке «Паровозик в детской» еще обходится без особой пошлости : «Стыдно, Миша, стыдно, Леша! — говорим мы им и заявляем о своей принципиальной позиции: не садиться какать с этими плохими ребятами на одной полянке», то сильно оборзевший от пребывания в Киеве вдали от российских органов правопорядка М. Ганапольский, в материале «Знаете ли вы?» объясняется с читателями по-иному: «... нам объясняли, что мы все эти деньги прожрём-просрём. ...И обосрались не граждане России. Эту нехитрую операцию без всякого памперса проделали нынешние лидеры России». Он же, рассуждая об идиотской в сущности идее А.Лебедева украсить канализационные крышки ликом Георгия Победоносца, озаглавливает свой пост «Про нечистоты» и откровенно  непристойно вовсю оттаптывается на оппонентах, у которых «имеется пузо.. а вот еще ниже, о боже, имеется такая штука, кишка такая прямая, которая вмещает, простите, нечистоты» и рекомендует им «хоть бы клизму сделали, что ли…» .

Хамоватый обозреватель «Эхо Москвы» умело проходит по грани  обсценной лексики, но чувство гадливости к автору, тем не менее, возникает у всякого мало-мальски воспитанного человека.

Но это людишки ушлые, тертые, и местами даже образованные. Лучше всего уровень «культурки», рассматриваемой под лупой шкодливой медиа-конторки, демонстрирует нам девица из эховского полусвета, приближенная к телу тамошнего начальства, весьма просто устроенная в области головы, и имеющая мысли прямые и незатейливые. Вот ассистентка месье Венедиктова Леся Рябцева, нахватавшаяся в верхах специфического «амбрэ», простосердечно делится в «Твиттере» впечатлениями от посещения Даниловской мануфактуры, куда переезжает редакция: «..конечно ок, но в жопе мира» и тут же получает комментарий  читателя С.Голубева: « «@опа мира» это я так понимаю пишет человек, называющий себя культурным и считающим себя журналистом?». Я бы не стал предъявлять особые претензии к юной Лесе, материалы которой пестрят грамматическими, синтаксическими и стилистическими ошибками, так как  в нашем не по уму устроенном мире существа модельного типа и большой пропускной способности ценят не за грамотность. Опусы венедиктовского «альтер эго» интересны другим: недалекая девица без искажений транслирует ментальные обыкновения и «нравы» либеральных фигурантов, преподанные «старшими товарищами» и усвоенными ею в этой среде.

В претенциозном стейтменте «Спокойно не будет, нас не заткнуть» помощница мэтра свободной журналистики, некогда подвизавшегося в роли школьного учителя и отметившегося в это время  сексом с несовершеннолетними ученицами, вываливает на головы читателей изрядное количество непристойных выражений, от прямого воспроизведения коих я охотно бы воздержался, но для лучшего понимания вынужден процитировать перлы шустрой авторицы : «тупое большинство сидит на попе ровно. Это же большинство ссыт бороться за себя... Не молчит она и тогда, когда на улице грязно, во власти тошно, а в душе - будто насрали».

Лучшую рецензию на тошнотворную продукцию Рябцевой исполнил блоггер «Эха» pjotrbc Валерий Чеховский, живущий в Берлине: «Уважаемая Олеся Рябцева, Простите, но писать вы не умеете. Журналистика это не ваше дело. Неумение сидит слишком глубоко. Вам лучше заняться каким-нибудь другим делом. Или, может быть, детей нарожать... На полстраничке текста ваши герои успели пописать, покакать, а кого-то сидящего «на попе ровно», даже стошнило. Кроме того, что вы элементарно не владеете русской речью, у вас ещё и вкуса нет. Впрочем, одно связано с другим. Язык, на котором вы пишете, - не русский. Это – хрень».

Чисто профилактически хочу напомнить главному редактору А.Венедиктову, что не так давно Президент России В. Путин подписал закон о запрете использования мата в средствах массовой информации. Отныне за нецензурную брань в СМИ юридические лица могут быть оштрафованы на сумму от 20 до 200 тысяч рублей, должностные лица — от 5 до 20 тысяч, физические лица—от 2 до 3 тысяч рублей. Теперь перечень запретов в части 1 статьи 4 Закона РФ «О средствах массовой информации» дополнен словами «и материалов, содержащих нецензурную брань». А статья 13.21 КоАП «Нарушение порядка изготовления или распространения продукции средства массовой информации» дополнена частью 3 с новым составом правонарушения.

Впрочем и сам Алексей Алексеевич, старательно стилизующий себя под человека образованного и неординарного, выступающий в ипостаси борца  с нехорошими реалиями современной российской жизни,  грешит похабной речью, и в социальных сетях неоднократно замечен в быдловатости и хамстве в общении с публикой.  Знатный медиа-менеджер  позволяет себе ответить на реплику оппонента: «Пшел вон, холоп», или в другом случае: «Дурак, пшел вон в свою помойку» , а между привычным черноротием жовиально объяснить непонятливому: «Это реклама, козел». «Высокий штиль» общения человека, интересующегося финансами и котировками Сбербанка на бирже Нью-Йорка спонтанно проявляется в реплике : «ни @ера себе... Пропустил!» .

В дискуссии с несогласными гражданственный либерал легко переходит на оскорбления несогласных: «Значит он просто @удак».

Писатель Василий Макарович Шукшин, не обретавшийся в «вышних сферах», но имевший свои представления о порядочности и допустимости, постеснялся в «Калине красной» вложить в уста своему отсидевшему герои аналогичную лексему, заменив ее в диалоге «И сколько сейчас дают за недоразумение? — Пять. ... Чудак ты, Коля. На букву мэ».

Сократ недаром утверждал: «Каков человек, такова его речь».  Сниженная лексика, как правило,  показатель такого же интеллекта.  Отличник народного образования РФ и кавалер парочки иностранных орденов Венедиктов не стесняется. И продолжает с либеральныя сотоварищи нести в российские массы «разумное, доброе, вечное», перемежая его с нецензурной бранью.

Юрий Штамов, Берлин

Подписывайтесь на наш канал в Telegram