Власть и язык: этнократический проект в Республике Коми

«Должен собирать вещи и уезжать»

Закон об обязательном изучении коми языка всеми школьниками республики был принят в Коми в 2011 году. С момента его принятия республику трясет от протестов родителей и общественности. Эпицентрами протеста стали заполярные районы - Печорский и Воркутинский.  Родители и учащиеся Воркуты собрали более тысячи подписей за отмену «коми обязаловки». Обращение воркутинцев получил зампред председателя комитета Госдумы РФ по образованию Олег Смолин. Горожане  ждут принятия депутатами поправок в закон о родных языках, в котором пропишут статусы языков – «государственный язык РФ», «государственный язык субъекта РФ» и «родной язык».

Сбор подписей против обязательного изучения коми языка активисты Воркуты начали в сентябре 2014 года. Родители отметили, что для их детей коми родным не является, а потому очень сложен для изучения как язык из финно-угорской  группы. Еще один аргумент против: за счет увеличения и без того перегруженной учебной нагрузки понизится успеваемость детей по другим предметам, а сама "довешенная" нагрузка плохо скажется на здоровье детей. Воркутинцы нисколько не против изучения коми языка в школах. Они хотят, чтобы язык автохтонов республики изучался по прежней программе: в  специализированных коми классах и строго по желанию.

Образовательный процесс в Заполярье с советских времен из- за экстремальных климатических и экологических условий сильно отличался "материковых" стандартов К составлению расписаний и сетки учебных часов привлекались не только педагоги, но и врачи. Например, шестидневка, бывшая обычным явлением на "материке", в условиях Воркуты рисковала безвозвратно подорвать и без того некрепкое здоровье школьников, потому строго запрещалась. С введением в расписание «коми обязаловки» запрещенное  станет разрешенным и даже обязательным.

Длящиеся два года протесты жителей по поводу билингвального образования пока бьются о глухое упорство республиканских верхов. Конституционный суд Коми возвращает иски граждан истцам без удовлетворения. Чиновники, в лице замминистра образования  Светланы Моисеевой - Архиповой и министра национальной политики Галины Габушевой, отвечают на прошения и петиции с равнодушием телефонного автоответчика: каждый школьник обязан знать коми язык, закон об образовании изменен не будет. Все.

В группе «ВКонтакте» одного из региональных СМИ разгорелась дискуссия о необходимости изучать коми язык. К ней подключился житель Воркуты Артем Волков, который с изумлением для себя узнал от участников сообщества, что «живет на чужой земле». «Я просто спросил, как жителям Воркуты может пригодиться коми язык, и хотел получить аргументированный ответ - сказал Волков в беседе с газетой «Моя Воркута» -  Некоторые участники сообщества начали говорить, что «коми кормят меня и других жителей Заполярья», а потому, если я не хочу изучать их язык, «должен собирать вещи и уезжать». Изумленный Волков сказал:  оказывается, что некоторые коми считают воркутинцев оккупантами, и он, проживший в республике всю жизнь, подумать не мог, что в Коми может быть какой- то коми национализм.

Реакция местной общественности на «коми обязаловку», глухой отпор власти и сама идея билингвального образования в школах республики, заставляют задуматься: есть ли в многонациональной и толерантной Коми предпосылки для создания этнократической дискриминационной модели, свойственной Татарстану или Башкирии?

Советский период

Поскольку Коми была автономной республикой, а не союзной, а коми народ малочисленным, четких национальных квот на властное представительство там не было.  Но  некоторые высшие должности по умолчанию отдавались автохтонам. Например, должность председателя Совета министров Коми АССР была традиционно «национальной». В этом можно убедиться, просмотрев биографические данные глав правительств республики, начиная с первого «премьера» Коми АССР  Зосимы Панева (годы жизни 1914 -1994). кончая главой последнего «советского» правительства Коми Вячеславом Худяевым (глава Совмина РК с 1987 по 1994 годы). Исключением стал только русский  Владимир Мельников, глава Совмина Коми АССР с 1984 по 1987, которого  сменил коми Худяев, а сам Мельников ушел в первые секретари Коми обкома КПСС. Должность  первого секретаря – «хозяина республики», как тогда говорили, куда ушел Мельников, с 60 -х годов неофициально считалось сугубо «национальным» местом. С 1965 по 1987 годы хозяином республики был  коми Иван  Морозов (годы жизни 1924 - 1987).

Объективно предпосылки для этнократической модели сложились еще в советское время. Но  строить чисто этнократическую модель ни один обличенный властью коми не собирался, поскольку это подорвало бы жизнеспособность региона, чье экономическое процветание зависело от притока молодых кадров со всего СССР, следовательно, обрекало регион на русскость.  Коми язык изучался исключительно по желанию, языком образования, делопроизводства и межнационального общения был русский. Не было четкой этнически - клановой ротации во власть. Своим должностным и карьерным ростом коми  были обязаны не национальным кланам и «лифтам», а  личному трудолюбию и служению интересам народов региона.

Вовремя проглоченный суверенитет

Игры в этнократию на властном уровне региона начались, по большому счету, когда там услышали фразу Ельцина «Берите столько суверенитета, сколько можете проглотить». Тогдашний глава Совмина Коми АССР Вячеслав Худяев слова Ельцина понял правильно и смог как надо сориентироваться; не без подачи Худяева Коми регион  в ноябре 1990 года  из автономной республики стал союзной.  Смена статуса республики и общая неопределенность с будущим Союза ССР давала Худяеву право первому задавать условия в переговорах с союзным Центром, чьи позиции в отношениях с регионами слабели день ото дня.

На заре этнократической эры республики местные этнократы больше говорили не о статусе языка, а о деньгах и поставках. В сентябре 1990 года исполнительная власть Коми объявило, что если руководство РСФСР не повысит поставки продовольствия в Коми, то республика вправе прекратить поставки в РСФСР леса и бумаги (в тот момент в СССР был дефицит бумажной продукции, за школьными тетрадями выстраивались очереди). На руку сыктывкарским этнократам оказались ставшими известными на весь Союз забастовки шахтеров и учителей Воркуты в 1990 -1991 годах. Во- первых, эти акции протеста повышали «котировку акций» Сыктывкара в торгах с Москвой, во- вторых, способствовали ослаблению позиций Горбачева в его противостоянии с «демократами» Ельцина - естественного союзника всех тогдашних региональных сепаратистов и кумира всего протестующего населения СССР. Надежды этнократов на Ельцина оправдались. В апреле 1991 года, в рамках своей предвыборной кампании на пост президента России,  Ельцин (фактический глава РСФСР в то время) санкционировал переход 13 воркутинских шахт из союзного подчинения в подчинение РСФСР. В правительстве Коми не могли поверить своему счастью...

С распадом СССР и самороспуском КПСС  субординация властей в Коми поменялась. Исполнительная власть, раньше бывшая второй по рангу после партийной, теперь стала первой по значимости и единственной по сути. Резонно теперь сказать, что председатель правительства уже «демократической» Коми Худяев видел себя местным Минтимером Шаймиевым, который может диктовать условия Москве благодаря зависимости метрополии от сырьевых ресурсов Коми республики. Но с распадом Союза сырьевая карта потеряла значимость, поскольку распад старых экономических связей ударил промышленности республики прямо поддых. Из преуспевающей и самоокупаюшейся республики Коми все более превращалась в дотационный деградирующий регион, откуда население бежало буквально сломя голову. Контроль Сыктывкара над еще «дышащими» предприятиями был больше условным, чем реальным; реально рядом шахт и предприятий управляли не директора, а преступные группировки, признававшие только собственную власть.

Поскольку сырьевая карта перестала быть козырным тузом, коми этнократы поставили на национальную. С целью упрочения суверенного национального стержня в январе – феврале 1994 года была выработана новая Конституция Республики Коми. Окончив с законодательным оформлением,  «националам» теперь  было нужно сделать президентом Коми своего человека, и на эту роль Худяев прочил естественно себя. Но «коми премьер» и его окружение накануне выборов президента Коми в мае 1994 года совершили губительный для себя шаг, сделав главным акцентом предвыборной кампании  националистическую риторику. Реакция на это не заставила себя ждать: вместо  Худяева  президентом Коми стал глава Верховного Совета Коми Юрий Спиридонов - этнический русский, приехавший в республику в 60-х годах  по направлению из Магадана.

Продолжение следует

Подписывайтесь на наш канал в Telegram