Ещё раз о помощи детям-сиротам. Так ли все плохо, как говорит Teh Nomad?

С интересом прочитал статью «Насколько нашим сиротам стало лучше?» (автор - teh_nomad). Впечатление осталось двойственное.

С одной стороны, само внимание к теме радует. Павел Астахов как детский омбудсмен особого доверия действительно не внушает, полнота и прозрачность статистики в столь болезненной сфере явно оставляет желать лучшего, отклики с мест о ходе реформирования системы детских домов, как и системы социальной помощи семьям с детьми, противоречивы. 

С другой стороны, как верно заметил teh_nomad: «Статистика вещь интересная, и без должного внимания становится предметом манипуляций». И, по крайней мере, часть данных, приводимых автором, требуют комментариев, а некоторые обоснованно вызывают недоверие.

Например, автор пишет, что сведения Федеральной базы данных о детях не отражают реального количества детей, находящихся в приютах по всей стране. Но сам же выше отмечает, что в «базу вносят данные всех детей, которым присвоен статус «сирот», готовых к усыновлению», - то есть в принципе не все дети из приютов должны быть одномоментно зарегистрированы в базе данных. Возможно, здесь имеется почва для злоупотреблений, - но, по сути, проблема автором не раскрыта.

Рассуждения автора на тему о том, как «можно искусственно снизить» количество «новых сирот» - с 61 или 51 тысячи до 41 тысячи - без конкретных и поддающихся проверке примеров также носят характер малоценного теоретизирования «вообще». То есть тема сама по себе важна и интересна, но при таком предельно абстрактном подходе её рассмотрение скорее описывается фразой «тень на плетень». 

Откуда автор взял данные о том, что «среди американских семей, решивших взять ребенка из России, около 40% делали выбор в пользу детей с отклонениями, или сложными заболеваниями» остается загадкой. Достаточно авторитетный сайт Министерства образования РФ приводит следующие данные о количестве усыновлений гражданами США в РФ по годам: 2009 г. – детей - 1432 (детей-инвалидов - 81), 2010 г. – 1016 (44), 2011 г. - 956 (89), 2012  г. - 646 (71). 

И непосредственной причиной запрета на усыновление в США стало не выдвижение тезиса о том, что «американцы наших детей бьют», как дает понять автор, а фактический отказ США выполнять ранее подписанное соглашение с Россией о допуске консульских работников к усыновленным детям, в котором детально прописаны механизмы контроля и защиты прав и интересов детей. 

Утверждение - «ужасно, что наши дети погибают за границей, но еще ужаснее, когда они погибают здесь, у себя дома» - несмотря на трагичность темы вызывает в памяти бессмертный анекдот «хоть тушкой, хоть чучелом». Да, и там, в США, погибают усыновленные дети – но все же умирают они под звездно-полосатым флагом – а это, по нравственной шкале автора рассматриваемой статьи, оказывается менее ужасным, чем здесь. Только не спрашивайте, почему, пожалуйста; не разочаровывайте его в людях.

Далее идет такая «интересная вещь» как статистика. Автор пишет, что «за 15 лет в странах Запада пострадали 40 российских детей (19 погибли) из более 92 тысяч приемных детей, но в России за такой же период погибли 1220 усыновленных детей из 158 тысяч». При этом он ссылается на статью, опубликованную на сайте Радио Свобода.  

Однако даже в этом (вряд ли беспристрастном) источнике нет таких данных. Есть упоминание о не менее чем 40 погибших и изувеченных российских детей (из них 19 убитых до 2010 г.) – но не «в странах Запада», а конкретно в США. «Не менее» мною вполне осмысленно выделено жирным шрифтом, - американская сторона в нарушение соглашений не сообщает российской о судьбе значительного количества усыновленных, и о некоторых трагедиях российским представителям удается узнать совершенно случайно.

Есть фраза, якобы сказанная на пресс-конференции советником уполномоченного по правам ребенка: «за 15 лет, начиная с 1991 года, погибли 1220 усыновленных российскими гражданами детей», - но нет «из 158 тысяч». Потому что в широком смысле усыновлением называют все формы семейного устройства детей (опека или попечительство + усыновление + приемная семья) – а это за 15 лет на порядок большая величина, чем 158 тыс. детей. 

Поиски первоисточника упоминания 1220 погибших в РФ усыновленных детей приводят нас к следующему тексту из книги : 

«В 2005 Минобрнауки были собраны предварительные данные за последние пять лет по смертельным случаям и фактам жестокого обращения с сиротами, усыновленными россиянами, взятыми под опеку или в приемную семью, согласно которым:  

из 1220 детей 12 погибли по вине усыновителей и опекунов;

из 116 детей, здоровью которых по разным причинам был причинен тяжкий вред, по вине усыновителей и опекунов пострадали 23 ребенка;

всего к уголовной ответственности за совершение преступлений в отношении детей, принятых на воспитание в российские семьи, привлечено 65 взрослых.»

В тексте нет слова «погибшие» применительно к числу 1220 чел. Возможны, например, следующие варианты:

- это общее число умерших детей (по всем причинам, включая получивших бытовые травмы, погибших, смертельные заболевания и т.п.) из общего числа усыновленных в РФ за 5 лет – а это почти 500 тыс. детей, 

- это число выявленных случаев жестокости со стороны усыновителей, из которых 12 закончилось смертью усыновленных и т.д.

В любом случае опираться на эти данные в качестве «очевидного обоснования» преимуществ зарубежного усыновления по сравнению с усыновлением в РФ невозможно; подобные попытки – явная спекуляция. 

Teh_nomad пишет об отсутствии четкой программы по помощи в усыновлении детей в России. Между тем о постепенном улучшении дел в усыновлении можно судить не только по статистике, но и по позитивным в целом отзывам экспертов. База для этого улучшения была заложена не только ростом благосостояния граждан РФ в 2000-е гг., Законом 2008 г. "Об опеке и попечительстве", но и Указом Президента РФ от 26.08.2007 № 825. Согласно Указу в число показателей оценки качества работы исполнительной власти в регионе стали включаться: доля детей, оставшихся без попечения родителей; в т.ч., доля переданных в неродственные семьи (на усыновление, опеку, в приемную семью), а также доля детей, оставшихся без попечения родителей, находящихся в государственных или муниципальных учреждениях. 

Несмотря на то, что у бюрократических структур возник соблазн обойтись полумерами и увертками, заменяя реальное исправление дел дутыми цифрами, но всё же региональные власти всерьёз столкнулись с политической необходимостью решать проблемы, до этого казавшиеся второстепенными. И тенденцию за ряд лет можно назвать обнадеживающей:

- численность выявляемых детей, оставшихся без надзора, падает из года в год – с 127 тыс. в 2006 г. до 67 тыс. в 2013 г.;

- численность детей, попадающих в семейные формы устройства, растет, а детские дома играют все меньшую роль.

Попутно опровергаются ходившие долгое время страшилки о миллионах беспризорников , якобы наводнивших Россию. 

По ряду показателей (при всей условности подобных сравнений) российская система оказания помощи детям, оставшимся без попечения родителей, уже выходит на уровень развитых стран. Например, в сети приводится сравнение системы усыновления детей-сирот в Германии и России: в 2011 г. в детских домах в Германии проживало 65367 детей, а в детских домах и интернатах РФ находилось 101769 детей (при общей численности детей до 18 лет в этих странах 13 и 28 млн. чел. соответственно). В Испании около 30 тыс. детей находятся на попечении государства (детские дома и приемные семьи) при численности детей (до 18 лет) около 8 млн. чел. 

Представляет интерес состояние дел с детьми-сиротами и в других странах. Так, на 2012 г. в фостерной системе США находилось 397 тысяч детей; из детей, покинувших эту систему, 51% детей вернулись к своим родителям, 22% были усыновлены, 7% переданы под опеку. Около 100 тысяч детей из фостерной системы ждут усыновления.

В Англии по состоянию на март 2013 г. на государственном попечении находилось 68 110 детей, в том числе 42 228 – это социальные сироты, то есть отказники или дети, чьи родители лишены родительских прав.

Прямое сопоставление систем помощи детям-сиротам в таких случаях проводить затруднительно так как российская система детских домов и интернатов значительно отличается от зарубежных систем фостерных семей (они ближе всего к российскому патронату). Однако фостерные семьи нельзя приравнивать к усыновлению или приемным семьям – как правило, в них дети проводят только определенное время, для них характерен довольно высокий уровень насилия, ребенок может менять такие семьи одну за другой; выходцы из таких семей нередко пополняют армию бомжей (3 из 10 бездомных в США – бывшие воспитанники фостерных семей).

Конечно, нельзя говорить о том, что проблемы российской системы оказания помощи детям-сиротам сегодня преодолены; из наиболее насущных можно назвать следующие:

- закрытости системы обустройства детей-сирот от контроля общественных организаций,

- организации эффективной работы с матерями-отказниками;

- оказания социальной помощи одиноким женщинам (или семьям) с детьми, попавшим в трудное положение; 

- усыновления инвалидов;

- усиления влияния зарубежных ювенильных технологий в РФ (например, в РФ лоббируются фостерные технологии, которые интенсивно используются для прозелитизма сектами неопротестантов);

- разработки адекватных механизмов стимулирования работников системы обустройства детей-сирот (иначе, к примеру, директор детдома, успешно устроивший всех подопечных в новые семьи, «поощряется» тем, что лишается места работы сам, – и еще берет на себя моральную ответственность за увольнение всех своих подчиненных).

Что касается запрета зарубежного усыновления, то в РФ сегодня запрещено усыновление в США и в те страны, где дети могут попасть в усыновление в однополые семьи. Разумен ли запрет? Teh_nomad полагает, что нет. Иного мнения придерживается большинство россиян, считающих допустимым иностранное усыновление лишь в отдельных случаях.

На мой взгляд, правы последние: это наши дети, и прежде всего мы должны нести за них ответственность. К тому же сколь-нибудь массовое иностранное усыновление детей в России несёт вред интересам детей-сирот.

Основное предназначение всей системы обустройства детей-сирот, – обеспечивая им приемлемые условия текущей жизни, как можно быстрее устраивать их в среду обитания, как можно более близкую к семейной. Так как именно новая семья позволит этим детям социализироваться, приспособиться к взрослой жизни наилучшим образом. Но наличие сколь-нибудь существенно развитого иностранного усыновления в РФ вредит оперативности работы системы, так как стимулирует ее работников «притормаживать» распределение детей-сирот по новым семьям в ожидании «клиентов» из-за рубежа. Что пагубно для психики и здоровья детей, а также резко снижает их шансы быть усыновленными вообще.

Экономисты знают, что если «товар» в любой отрасли отпускается как обычным, так и «привилегированным» потребителям, то постепенно большая часть отрасли будет работать на «привилегированного» потребителя, то есть, грубо говоря, на клиента, способного больше заплатить. Дети – не товар, но наличие в системе иностранных усыновителей, способных и настроенных на то, чтобы «отблагодарить» (как легально, так и нелегально) конкретные лица и организации, помогающие им в усыновлении, деформирует сам характер ее деятельности. Она неявно начинает действовать так, что дети оказываются товаром, перестаёт быть оперативной и социально ориентированной системой. Быстро, но практически бесплатно избавляться от «товара», способного принести отрасли и конкретным людям (работающим в ней) живые деньги, – уже не в ее интересах.

Некоторые подробности об этой стороне деятельности системы усыновления можно найти в сети. Их приводит, например, адвокат А.А. Жаров, при этом, кстати, пеняющий на «людоедство» законов Госдумы. Или же психолог-белоленточник Л. Петрановская, вовсю ругая Путина и Госдуму, говоря об иностранном усыновлении, признает: «Это палка о двух концах в условиях коррупции: одни дети спасаются, другие правдами и неправдами задерживаются в Системе, чтобы был выбор "товара" для тех усыновителей, которые вовсе не за инвалидом приехали».

То есть усыновление за рубеж, конечно, помогает некоторым сиротам в нашей стране, но губит остальных, - так как лишает круги чиновников (социальных работников, но не только их) стимулов для создания нормальной российской системы усыновления нормальными российскими семьями. Те лица, которые должны быстро найти сиротам подходящую новую семью, начинают надеяться исключительно на бездонные карманы зарубежных "покупателей", вместо того, чтобы заниматься пропагандой усыновления и информирования потенциальных усыновителей в России. Получается, что некому подсказать бездетным и малодетным (нередко вполне обеспеченным по местным меркам) россиянам, желающим воспитывать ребенка, – как делается усыновление. И некому убедить, - что это достойно и даже, черт возьми, престижно; вместо помощи отечественные усыновители получают, напротив, дополнительные преграды на пути к цели. 

Так что, когда какой-нибудь Федя из детдома становится Джоном, – и о его счастливой жизни на Оклахомщине начинают писать газеты и блоггеры, – следует помнить, что это сделано за счет того, что в российских детдомах будут гнобиться спрятанные различными способами от потенциальных российских усыновителей другие наши дети. И в куда большем количестве, чем было вывезено за рубеж. А делается это прежде всего путем умалчивания и фальсификации данных на детей (например, их физическом и умственном состоянии, об их родственниках), а также запугивания и бюрократического отфутболивания отечественных усыновителей. 

Поэтому существование всей системы иностранного усыновления в нынешнем виде – глубоко порочно. Для сравнения – до революции иностранное усыновление разрешалось только для иностранных граждан, проживающих в самой Российской империи, что резко сужало их круг и не выводило детей из отечественной юрисдикции, позволяло иметь контроль над их условиями проживания в новых семьях. 

К тому же Россия в последнее десятилетие всё-таки заметно окрепла экономически и больше не является получателем гуманитарной помощи. Масштабная гуманитарная помощь уместна только для стран, находящихся на грани катастрофы, - в иной ситуации такая помощь играет скорее обратную роль, ставя «подножку» экономике самой страны-получателя «помощи». Легко провести аналогию и с системой усыновления: сегодня РФ вполне в состоянии организовать и финансово потянуть более современную и эффективную систему усыновления детей-сирот. И отказ от практики широкого усыновления за рубеж (за немногими исключениями, вроде родственного усыновления и усыновления при некоторых видах инвалидности) будет только способствовать становлению такой системы. 

Подписывайтесь на наш канал в Telegram