Проблема российского казнокрадства таится в русском характере

Время идет, люди меняются, вслед за человеком меняются его страхи. Пугать Бабайкой можно разве что совсем крох, детей постарше – отобранным айфоном, а совсем уже подросших детишек пугают Ею. Говорят, она заполонила весь свет, и скоро её лоснящиеся руки придут к тебе. Она – коррупция. Бесполезно мыть руки и пить витамины – она этого не боится. Как же с ней бороться? Как всегда, сядем поудобнее и посмотрим с точки зрения психологии. Авось, поможет?

Историческая справка уводит пытливого психолога аж в 1397 год, в так называемую Псковскую судную грамоту, которая уже запрещала служащим «принимать незаконное вознаграждение». Выходит, коррупция существует с тех пор, когда слова такого еще общественность не знала? На сегодняшний день индекс восприятия уровня коррупции в России, по данным Transparency International, сравним, пожалуй, только с тем же показателем в Азербайджане и на Украине.

Фото: http://www.bbc.com

Официальный сайт агентства также подтверждает неутешительные цифры: согласно данным, индекс восприятия коррупции позволяет России занять 136-е место среди остальных стран. Следовательно, мировая общественность считает нас соотносимыми лишь с Нигерией, Ливаном, Кыргызстаном, Ираном и Камеруном.

Фото: http://www.transparency.org.ru

Определенный стандарт мздоимского поведения до сих пор безмолвно «поощряется» обществом, например, в набивших уже оскомину выражениях вроде «Не подмажешь – не поедешь». Но это настолько тормозит все попытки модернизации общества с разных сторон его жизни – политической, экономической, культурной, – что борьба с коррупцией становится уже делом всей страны, не только государственного аппарата.

Но, как и любое социальное явление, коррупция нуждается в изучении средовых (общественных) и психологических факторов такого поведения.

Для разработки эффективных мер борьбы с коррупцией необходимо изучить социально-культурные (средовые) факторы коррупционного поведения во взаимосвязи с психологическими детерминантами личностного поведения, а именно они изучены мало и редко принимаются во внимание.

Таким образом, чтобы антикоррупционные мероприятия власти были эффективны, необходимо выявить указанные факторы коррупционного поведения, показать их взаимосвязи и тем самым создать теоретическую базу для разработки эффективных мер по изменению социальной, политической, правовой среды и сознания людей.

Существуют, по крайней мере, три различных подхода к изучению данной проблемы. Некоторые рассматривают отношения взяточников как асимметричные и вводят понятие коррупционных сетей, основанных на разных системах ожиданий (семейных, дружеских, этнических, клановых, религиозных, корпоративных). В политико-правовом аспекте коррупция рассматривается как явление, для борьбы с которым недостаточно подъема экономики и укрепления контрольных органов: по мнению политологов, необходимо изучить нормы и ценности массового сознания, ставшие уже своеобразным неформальным экономическим поведением.

Ряд ученых-конфликтологов (Т. Парсонс и Р. Мертон) отмечают также, что коррупция – лишь следствие дисфункции культуры, то есть явление временное. Обнадеживает, конечно, но для разрешения этого вопроса придется менять систему ценностей, чтобы человеку не пришлось выбирать между собственным обогащением и моралью. На мой взгляд, сплошная метафизика.

Особенно провокационная точка зрения основана на связи религиозного аспекта и явления коррупции. Д. Трейсман благодаря статистическому анализу установил связь высокого уровня коррупции с католицизмом, православием, исламом, буддизмом и индуизмом; меньшее же число казнокрадов регистрируется в странах с племенными религиями и реформированным христианством (протестантизмом и англиканством).

В вышеперечисленных исследованиях социально-психологические аспекты коррупционного взаимодействия рассматриваются весьма ограниченно или не рассматриваются вообще.

Однако исследование О.В. Ванновской (Специфика предмета исследования феномена коррупции в социально-гуманитарных науках // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2010) частично проливает свет на особенность менталитета, «замешанную» в коррупции. В частности, географический и политический анализ приводит к выводу о том, что у русского человека веками формируется мнение о нечестном труде и незаконном хозяйствовании. Люди просто перестают верить в обратное и начали воспринимать богатство любого рода с завистью и ненавистью, а не с уважением.

Исследователь уделяет особое внимание мотивационному аспекту при изучении коррупции. В частности, были выделены два пласта мотивов: видимый, внешний (корысть, стремление обеспечить себя материальными благами, которое становится самоцелью без ясного представления о том, для чего подобные средства нужны), и смысловой - глубинные мотивы коррупции (реализация игровых мотивов). «Коррупционные игры» обеспечивают сторонам особое психологическое удовлетворение, которое ими чаще всего не осознается и функционирует на бессознательном уровне. Игровые и корыстные мотивы взаимно определяют друг друга.

К чему это все? Хотелось бы отвлечь всех, ищущих причины в неутомимом желании личного обогащения. Проблема коррупции, к сожалению, шире, чем может показаться. Кроме того, всегда мечтала задать вопрос оголтелым «борцам с коррупцией среди чиновников»: какими методами работать собираетесь, товарищи? Мало выйти и кричать с трибун о дворцах, размахивая очередной заказной листовкой. Нужно работать, но как?

Российские власти давно приняли вызов коррупции. Например, действующий премьер-министр Д.А. Медведев активно лоббирует транспарентность власти и ограничение чиновничьего произвола. В дополнение к Федеральному закону от 25 декабря 2008 г. «О противодействии коррупции» Указом Президента Российской Федерации от 13 апреля 2010 г. № 460 была утверждена Национальная стратегия противодействия коррупции. Эта стратегия предлагает ударить по мздоимству развитием нормативно-правовой базы, организацией работы кадровых служб органов власти по профилактике коррупции, совершенствованием деятельности комиссий по соблюдению требований к служебному поведению чиновников, социологическими исследованиями уровня коррупции и эффективности антикоррупционных мер, обучением госслужащих, в должностные обязанности которых входит участие в противодействии коррупции. Но действенно ли это?

На мой взгляд, нелишним было бы ввести психологический анализ каждого госчиновника. Все-таки если есть взятка, важно, кто именно берет взятку. Кстати, вычислить потенциального «казнокрада» довольно просто: скорее всего, ему присущи склонность к риску, жажда власти, высокий уровень притязаний, завышенные амбиции, склонность к конформизму («Все берут, почему я не могу?»), комплекс неполноценности (желание стать сильнее за счет системы, а не личных достижений) и др.

Таким образом, нельзя нивелировать психологический аспект в борьбе с Мировым Злом. Возможно, близкое рассмотрение личностных особенностей каждого, чья рука ложится на руль управления, поможет не искать вора в каждом чиновнике и больше доверять чиновникам? Мне утопичным видится, что антикоррупционная политика все-таки когда-нибудь будет действенна, но, скорее всего, при задействовании всех возможных рычагов давления.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram