Победа русских: не только патриотизм, но и вера

День Победы в истории нашей страны – поворотная дата, некий Рубикон, который был пройден. После Великой Отечественной наше – еще то, советское – общество изменилось кардинально и безвозвратно. И отголоски этих изменений мы видим до сих пор, поскольку эти перемены затронули самые основы нашей ментальности. Они стали передаваться из поколения в поколение, невзирая на государственный строй, господствующую идеологию или номинальное отсутствие таковой.

9 мая в СМИ вспомнят о самых разных аспектах той Войны и той самой Победы. Естественно, вспомнят и о роли Русской Церкви в тех событиях. О речи Патриаршего местоблюстителя Сергия (Старгородского) от 22 июня 1941 года, о пожертвованиях РПЦ на нужды фронта. О танковой колонне «Дмитрий Донской» и звене истребителей «Александр Невский», которые были построены на пожертвования верующих. И про маршала Федора Ивановича Толбухина, который подарил храму колокол с подписью «Русской Православной Церкви от победоносной Красной Армии» в Вене в 1945 году.

Вот почему некоторые, чтобы наступить на больную мозоль, обязательно припомнят и «Псковскую миссию» с молитвой «за Аутульфа Германского». Этот эпизод каждый год вспоминают. И каждый год вспоминающим настоятельно рекомендуют полистать труды Ципина и Шкаровского о том, что действительно происходило в этой «Псковской миссии» и как там всё было неоднозначно. Все эти и многие другие исторические факты повторяются из года в год на разные лады. Это, конечно, важно. Чтобы постоянно помнить и этот аспект Войны и Победы.

По сути, если обратиться к тому же Ципину и его «Истории Русской Церкви (1917-1997)», становится очевидно, что к концу 30-х годов прошлого века существование Русской Церкви как единой организации вызывает сомнение. Верующие все больше были на подпольном положении, целые общины уходили в «тень» и преследовались. Из епископов на свободе были только трое или четверо. Остальные либо сидели, либо скрывались, либо бежали.

И вот в этой обстановке Митрополит Сергий обращается к народу уже в первый же день Войны. И не просто призывает всех встать на защиту Родины, а еще и произносит пророческие слова:

Душу свою полагает не только тот, кто будет убит на поле сражения за свой народ и его благо, но и всякий, кто жертвует собой, своим здоровьем или выгодой ради родины. Нам, пастырям Церкви, в такое время, когда отечество призывает всех на подвиг, недостойно будет лишь молчаливо посматривать на то, что кругом делается, малодушного не ободрить, огорченного не утешить, колеблющемуся не напомнить о долге и о воле Божией… Путем самоотвержения шли неисчислимые тысячи наших православных воинов, полагавших жизнь свою за родину и веру во все времена нашествий врагов на нашу родину. Они умирали, не думая о славе, они думали только о том, что родине нужна жертва с их стороны, и смиренно жертвовали всем и самой жизнью своей.

митрополит Сергий (Старгородский)

Уже в самый первый день войны некоторые люди поняли, что эта самая Война будет тотальной и кровавой. Ведь что сказал Митрополит Сергий, применительно к православным, если максимально упростить: братья и сестры, нам тут в последние годы жилось плохо, дальше будет еще хуже, но мы, с Божьей помощью, должны выстоять. Как пишут в некоторых воспоминаниях и учебных монографиях, именно эти слова произвели прямо-таки чудодейственный эффект на всю страну и весь народ: послание Владыки Сергия усиленно и повсеместно распространялось, чтобы услышали его не только верующие.

Однако все было не так радужно. Если обратиться к монографии Бориса Николаевича Ковалёва «Коллаборационизм в России в 1941—1945 гг.: типы и формы», то окажется, что в первые годы счет предателей Родины шел на десятки, а то и сотни тысяч человек. Почему? А за что было воевать этим людям с чисто политических позиций? За некую «мировую революцию»? За «классовое равенство и братство»? За идеалы марксизма-ленинизма? Как-то это всё было слишком абстрактно и даже враждебно русскому национальному сознанию.

И, напротив, на бытовом уровне гитлеровцы шли воевать с нами за «Фатерлянд», за превосходство своей, «арийской расы» над всеми. Они шли брать реванш у всего мира за позорные итоги Первой Мировой. То есть сугубо за свои, кровные в буквальном смысле, ценности. Вся эта доктрина, в том числе, называлась и «теологией крови».

Вот за такую Родину, за Веру и Отечество, хоть и без «Царя», было понятно, как воевать и как самоотверженно сражаться. Отсюда, в общем-то, и «конкордат» 1943 года, когда Сталин фактически легализовал деятельность Русской Церкви в стране.

Не стоит романтизировать тогдашнего вождя СССР и говорить, как это в последнее время принято у патриотов, что втайне он был глубоко верующим человеком — неправда это. Однако же не стоит и превращать фигуру Иосифа Виссарионовича в «кровавого дурака»: Сталин увидел в православии мощнейшую идеологическую платформу и не мог ей не воспользоваться.

Впрочем, это все игры вождей и священноначалия, о которых тоже написана уже масса литературы. Что же до «малых сих», то они как раз были «просты как агнцы», не задаваясь вопросами анализа идеологии — и в этом оказались «мудры, как змии», обретя веру. Благодаря тому, что «не бывает атеистов в окопах под огнём», в горниле той страшной Войны наш народ сделал первый твёрдый шаг на пути возвращения к православию. Пусть на интуитивном, где-то бытовом и «неуклюжем» уровне. Пусть потом будут еще годы атеизма и целых атеистических кампаний. Но они уже не достигнут ленинских и ранних сталинских масштабов. Ровно потому, что народ перестал понимать после Войны, зачем вообще оказывать какое-то давление на Церковь.

В архивных документах за 1954-55 годы приводятся удивительные свидетельства, как в регионах СССР даже агитаторы-атеисты не видели смысла в том, чтобы ехать в обком для дополнительного инструктажа по ведению атеистической пропаганды. Также хорошо известно о фактах массового возврата к вере бойцов Красной Армии и тружеников тыла. Как бы смешно и дико сейчас некоторым ни казалось «освящение ракет» или иной военной техники, на самом деле, это тысячелетняя традиция, которая, есть подозрение, не прерывалась и в советские годы. И как показывает исторический опыт, вреда от такого освящения точно нет.

Что же до грядущего Дня Победы, то поздравить хочется всех. И верующих, и неверующих, и оставшихся еще ветеранов, и нас, не заставших той Войны. Поздравить с тем, что мы живы, что страна, весь народ нашей страны в те годы совершил настоящее чудо. Вопреки всему — объединился, вопреки всему — победил. Вопреки всей логике тогдашних дней именно наш народ смог изменить свою историю – да и, должно быть, историю всего мира. И пускай сегодня весь мир всеми силами старается это забыть, главное – чтобы мы это помнили. Ничто и никто не должны быть забыты именно нами. Потому, что это наша Победа. Победа не только оружия, но, в первую очередь, народного духа. И память об этой победе не только честь, но и ответственность. Эту память важно и нужно беречь.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram