Европа выбрала политкорректную посредственность в качестве новой высокой культуры

"Каждый охотник желает знать, где сидит фазан". А каждый читатель - где собака зарыта: из какого, конкретно, сора растут произведения известных писателей. Eщё конкретнее : какие такие особенные книги оставили неизгладимый отпечаток на личности самого писателя, чтобы он вдохновился ими на всю свою писательскую жизнь, пытался догнать и перегнать, развить и переплюнуть.

Если верно замечание «скажи мне, кто твой друг, и я подберу точную формулировку для вас обоих», то ещё верней будет постулат: прежде чем читать совсем незнакомого вам писателя, узнайте, что читает он сам.

Интереснейший проект французского телевидения «Книги, меняющие вашу жизнь» в моём восприятии современной литературы мало что изменил, но информации к размышлению доставил.

Явно бесполезно рассуждать на тему нынешних «великих» писателей, будь то во Франции или по миру - всякий согласится, что «дело вкуса» единственно возможный вердикт. У меня со вкусом проблемы: я во вкус никак не войду, уже много лет. Поэтому, термины «большой» и «великий» потреблять не стану. Пусть их время когда следует употребит. Ограничусь простеньким – «известные».

Но поясню: известными в современной Франции в первую очередь считаются писатели, которых всеми силами ведущих СМИ держат на виду. В первую очередь, писатели никоим образом не нарушающие кодекс политкорректности - нигде, никак и никогда. Некоторые скандально известные, этот кодекс чтущие недостаточно, или не чтущие совсем, автоматически получают незачёт и в подобныe телепроекты не приглашаются, как недостаточно сознaтельные, не там и не то разжигающие.

Например, Мишель Уэльбек, только что выпустивший до судорог неполиткорректный, но популярный роман об исламизации Европы «Подчинение», чести быть включённым в список опрашиваемых писателей не удостоился. Мало ли, чего он там начитался, чтобы такое писать. Страшно подумать! Лучше не ворошить.

Жан Распай, легендарный провидец «Лагеря святых» (в некоторых переводах «Стан избранных») давно не упоминается ни вслух, ни письменно, хоть и читается запоем, из рук в руки, поскольку все тиражи последнего переиздания книги, удостоившейся в своё время самой оголтелой травли либеральной цензуры давно разошлись и расхватались - тоже не был включён в списки почётных приглашённых.

И многие другие, «неудобные» тоже не удостоились. Чтоб лишний раз не пиарить всяких пособников реакции, тормозов нынешних европейских ценностей, оракулов деградации морали и культуры.

Зато, всё самое актуальное благообразие, которым глянцево забиты витрины книжных магазинов и экраны литературных передач, последние лет 25 от рождества политкорректности (ещё при Миттеране), конечно, с удовольствием фотографировалось хором, простите мой французский.

Но самое любопытное, всё-таки, не выбор очередной телередакции, безоговорочно имеющей право на собственный вкус. Самое любопытное - выбор самих приглашённых знаменитостей от литературы, каждого из которых попросили назвать одну прочтённую когда-то книгу, перевернувшую всю его жизнь.

Здесь даже вовсе и неважно, знаете ли вы самого писателя (смею уверить, что если и никогда о нём не слышали - можете смело продолжать, а если залюбопытилось - непременно почитайте, во всём следует убеждаться самому!). Здесь важно другое - некая тенденция, которую я пока не стану озвучивать, до перечисления примеров.

Итак, книги потрясшие и изменившие жизнь и воззрения самых знаменитых писателей Франции на сегодняшний день.

Cтарейшинa среди известнейших, удерживающий Парнаса за гриву, уже много десятков лет, Жан д'Ормессон решил с налёту забить всех предшественников и последователей, застолбив самый почётный фолиант.

Жеманно откокетничав, для пущей интриги: «Я не верю в Бога, я в Боге сомневаюсь!» (ср.«Гаврила в Боге сомневался,/ Гаврилу Бог не убедил...»), заявил, что самое мощное впечатление в своей знаменитой жизни он получил именно от Библии - так оригинально и непредсказуемо! Так «по-своему метафизично и богато»! Более всего ему «понравилось Евангелие, особенно конец!...»(цитата !). Но ещё больше того «конца», ему понравился Екклезиаст, где он с удивлением обнаружил «всего Чорана и всех моралистов». Они, оказывается, все начерпали именно оттуда, пока никто не видел. А он, известный писатель,  заметил и теперь удивляет мир. Но Богу, всё-таки, не доверяет, и баста.

Как верно выразился один из комментирующих публицистов, после такой «глубины мысли», становится очевидным несомненное преимущество известного писателя на Господом Богом: в существовании известного писателя, по крайней мере, никто не сомневается...

В самый раз, после таких глубин, другой известный писатель и иллюстратор, Жан Теле, честно признал, что самой важной книгой, в корне изменившей его беспутную жизнь навсегда остались «Правила дорожного движения», чем лишний раз доказал преимущество здорового чувства юмора над метафизическим кокетством.

Писательница Амели Нотомб, особо знаменитая внешним видом и эпатажными заявлениями, типа «я обожаю есть давно испорченные и гниющие продукты», снова удивила, но на этот раз, неподдельной искренностью, потому что книгой, в корне изменившей её жизнь, назвала «Письма молодoму поэту» Рильке.  Что как-то согрело и расположило, а также сподвигло многих на прочтение давно забытого или совсем неведомого...

Расчувствовавшийся от тепла и света, другой мастодонт современной французской литературы, Эрик Орсенна, признался, что его настольной книгой завсегда были и остаются «Три мушкетёра», пояснив глубокий смысл собственного высказывания: «Я полная противоположность Святому Августину! С возрастом меняю мудрость на тягу к приключениям и беспутной жизни!»

Что, в общем-то, сенсацией не стало, поскольку, самого автора по имени тоже знают все, но и те, кто что-то у него читал, не могут вспомнить точно, что это было...

А массово тиражируемый на всех теле и радио каналах, от передач педагогического толка, до любых общественно-маразматических дебатов, на тему «Как правильно жить в мире самим с собой и немножко с другими», Борис Цирюльник, паразитирующий на особо оригинальной идее, что человек должен возрождаться из собственных страданий, если только не помрет, так и не смог заявить ничего путного, по поводу того, что он вообще в жизни прочитал.

Что тоже не стало сенсацией, учитывая необыкновенную производительность труда самого Бориса : вырабатывая примерно по фолианту в год, на одну и ту же, хорошо утоптанную тему об общей психологии, читать других для него физически невыносимо...

Перечислять далее смысла не имеет, поскольку общую картину нисколько не меняет. А общая картина простенька и сердита : особого откровения на телепроекте не случилось. Никто из известных писателей не потряс публику какой-либо свежей мыслью, параллелью, неожиданным поворотом или хотя бы оригинальностью изложения.

Но и сама публика, как показал одновременнo проведенный опрос, тоже никого не потрясла.

Можно только гадать на эклектической гуще вкусов современного читателя, предполагая, что выбор первого произведения из двадцатки «сильнейших» не обусловлен отпечатком в памяти вдолбленной в своё время школьной программы - конечно, «Маленький принц».

Зато, весьма многозначительно смотрится в списке произведение, отмеченное читателями последним, после таких, потрясших мир героев, как Гарри Поттер и авторов, как Пауло Куэльо.

Последним в двадцатке книг перевернувших жизнь современного французского читателя значатся «Отверженные»...

Мне остается добавить, что всё вышеописанное происходило на единственной (!!!) литературной передаче государственного, а значит, не платного, но предназначенного самой широкой публике телеканала.

Я упорно продолжаю верить, что красота всё-таки когда-нибудь, где-нибудь спасет мир. Возможно, в паре с состраданием.

Мне только кажется, что сверхпроводимость политкорректности во всех сферах современного европейского общества мир этот значительно обесцвечивает.

Случайность или тенденция?..

Подписывайтесь на наш канал в Telegram