аналитика
25 Апреля 2016, 13:35


Зачем меняют "лицо" 20-долларовой купюры?

1 783 0
Зачем меняют "лицо" 20-долларовой купюры? Фото: ru.wikipedia.org

На минувшей неделе Минфин США обрадовал всех борцов за права женщин, решив поместить портрет Гарриет Табмен, чернокожей аболиционистки времен Гражданской войны, на купюру в 20 долларов. 7-й президент США Эндрю Джексон, впрочем, так же останется, но станет меньше и «переедет» на обратную сторону банкноты. Так же в ведомстве сообщили, что вскоре подобное новшество будет введено и на 10-долларовой купюре, где сейчас красуется первый министр финансов страны и основатель американской финансовой системы Александр Гамильтон. Его вскоре заменят на известных суфражисток – первых борцов за права женщин.

Почему было принято такое решение? Что стоит за сменой «обложки» одного из символа США - доллара: обычная пиар-кампания или искреннее желание сменить лицо Америки? Чтобы понять это, необходимо погрузиться в историю Соединенных Штатов.

Самый противоречивый президент

Генерал Джексон всегда был одной из самых противоречивых фигур XIX столетия. Сейчас ему припоминают в основном депортацию в Оклахому коренного населения Америки. Во время этого принудительного переселения многие индейцы погибли, а маршрут, по которому они шли на запад, вошел в историю под именем «дорога слез». Джексон подошел к вопросу с типичным для него размахом и упорством, оппозиция пыталась вяло сопротивляться этому процессу, но скорее чисто из принципа. В целом и без Джексона у индейцев было мало шансов сохранить свою землю.

Не забывают и то, что Джексон сколотил свое состояние на работорговле. Впрочем, рабовладельцами были и генерал Вашингтон (1-долларовая купюра) и третий президент США Томас Джефферсон (2-долларовая), а уж расистские, по современным представлениям, высказывания можно найти и у Авраама Линкольна (5-долларовая), который покончил с рабством в Америке.

Как глава страны, Джексон был бесспорно гораздо эффективнее, чем другой генерал, ставший президентом, – Улисс Грант (50 долларов). Собственно, основные успехи последнего так и остались на поле боя, президентом Грант оказался отвратительным.

Современников в Джексоне пугало и восхищало совсем иное. В исторических книжках период его президентства называют «джексоновской демократией» и пишут, «что он отстаивал идеалы Джефферсона гамильтоновскими методами». По-русски это можно сформулировать так: «добро должно быть с кулаками, и не нужно стесняться пускать их в ход». Сам президент, когда его спрашивали о главном достижении его жизни, вспоминал не победу над британцами и не гонения на индейцев, а то, что он «убил банк».

Две дороги

Первую треть истории США, от Американской революции и до Гражданской войны можно кратко описать как противостояния двух противоположных концепций развития молодого государства. Согласно идеалу Томаса Джефферсона – 3-го президента США, внесшего один из самых весомых вкладов как в революцию, так и в становление молодого государства, Америка должна была стать страной фермеров и мелких ремесленников. Задолго до Маркса отцы-основатели прекрасно осознавали ценность владения орудиями производства: наемный рабочий никогда в полной мере не будет независим от своего нанимателя и не сможет принимать самостоятельные решения. Поэтому, к слову, никто и не думал предоставлять избирательные права женщинам и свободным чернокожим. Ну какая у них собственность?

Отсюда концепция развитых полномочий штата при делегации федеральному правительству необходимого минимума полномочий. Все значимые решения должны приниматься на максимально низовом уровне. На бумажные деньги джефферсонисты смотрели с изрядным подозрением, поэтому конгрессу по конституции сознательно было делегировано право лишь «чеканить монету». Подоходного налога в этой системе также не предусмотрено. Фразу Джефферсона: «введите этот налог и вы создадите нацию обманщиков», - американцы очень любят вспоминать, когда приходит время заполнять декларацию.

Совсем другую модель отстаивал второй президент США Джон Адамс и министр финансов Александр Гамильтон: их Америка - страна с сильной федеральной властью, страна крупных промышленных производств и больших городов. Эффективно защищающая собственный рынок от иностранных товаров при помощи заградительных пошлин.

Гамильтон так и вообще в момент обсуждения конституции предложил заимствовать британскую модель с минимальными изменениями, на смену английским лордам должна была прийти новая «финансовая аристократия». После гибели Гамильтона на нелепой дуэли с вице-президентом Бёрром (однопартийцем и конкурентом за влияние во фракции), Адамс стал полновластным лидером среди сторонников этой концепции и положил начало одной из самых известных политических династий в стране.

Партийные бренды периодически менялись, поэтому условно можно разделить сторонников двух концепций на «северян»-адамсистов и «южан»-джефферсонистов. Хотя в конце XVIII - начале XIX века это территориальные деление было не столь очевидным, как накануне Гражданской войны, а сторонников той или иной модели хватало в обеих частях страны.

Грехи отцов

Дабы реализовать свой идеал, финансист Гамильтон еще на заре американской независимости пошел на откровенно мошеннический трюк. Право эмиссии на 20 лет было передано Первому Национальному Банку, 20% акций которого выкупило правительство, а 80% остались в частной собственности. Из суммы, предоставленной правительством на выкуп своего пакета, выдавались кредиты сторонникам Гамильтона, которые покупали на эти деньги акции Банка. По сути, эти акции им дарились. Похожая схема были реализована и при залоговых аукционах в России 90-х XX-го века, да и сейчас периодически используется мелкими банками. Так же к выкупу ценных бумаг были допущены иностранные банкиры, в основном британская ветвь пресловутого семейства Ротшильдов, но они платили уже полновесным фунтом.

Контроль над финансовой системой страны, таким образом, вопреки конституции, переехал подальше от конгресса, в котором было куча джефферсонистов, поближе к Гамильтону. В итоге возник мощный независимый от властей институт, сам по себе обладающий колоссальным влиянием на правительство, которому банк активно ссужал деньги.

При этом Банк кровно заинтересован в создании пресловутой «вертикали власти» с сильным федеральным центром. Джефферсон как автор первых десяти поправок сокрушался по этому поводу, что не подумал внести еще одну: «Запретить правительству занимать деньги». Но ничего поделать он уже не мог.

Лицензия Банка истекла спустя 20 лет, президент Мэдисон, соратник Джефферсона, не позволил ее продлить. Однако пресловутая «финансовая аристократия» вполне себе состоялась и не желала отпускать контроль над страной из рук. Тут же возник Второй Национальный Банк, основанный на тех же принципах, что и первый. Причем если Гамильтон преследовал скорее идеологические цели, то его наследников деньги интересовали куда больше. Влияние семейства Ротшильдов на центробанк молодой державы стало уже совсем неприличным. Особенно с учетом крайне непростых отношений между Америкой и бывшей метрополией.

«Крепкий орешек»

Президентская кампания 1828-го года во многом была бунтом мелких собственников, интересы которых джефферсонисты всегда отстаивали, против вашингтонской элиты, которую олицетворял Дж. К. Адамс. Под знамена новосозданной демократической партии активно стекались сторонники. Оказать внятного сопротивления «северяне» не смогли, Дж. К. Адамс, как и его отец, остался «президентом одного срока». Единственным их успехом можно считать лишь карикатуру, где Джексон был изображен в образе упрямого осла – с тех пор это животное стало прочно ассоциироваться с демократами.

Еще будучи генералом Джексон заслужил прозвище «Несгибаемый гикори», по названию произрастающего в США ореха. Впоследствии многие американские президенты пытались обзавестись красивым прозвищем – «Честный Эйб» Линкольн не даст соврать. А пока президент Джексон старался поддерживать свою репутацию «крепкого орешка».

Весь первый срок Джексон занимался укреплением собственной власти. Ни один президент до него не трактовал так широко свои полномочия. О такой сильной федеральной власти оба Адамса могли только мечтать. Это шло вразрез с концепцией Джефферсона, однако генерал оставался верен идеалам своего предшественника, переняв у противников исключительно методы. Противники называли его «королем Эндрю I», новый партийный проект «северян» получил имя партии вигов, по аналогии с их британскими тезками, которые боролись с самовластием британских монархов.

Долой Банк!

Власть Джексона усиливалась с каждым днем, и банкиры понимали, что скоро набравший силу президент придет по их душу. Пока еще оставался контроль над конгрессом, Второй Национальный Банк решил нанести упреждающий удар и досрочно продлить свою лицензию еще на двадцать лет. А там, глядишь, и немолодой падишах умрет. Предложение прошло через обе палаты американского парламента, но президент решительно отказался подписывать законопроект. Джексон использовал свое право вето 12 раз - чаще, чем кто-либо из его предшественников. В данном случае президент еще и крайне обстоятельно аргументировал свое решение:

От щедрот нашего правительства воздается не только нашим гражданам. Более чем на 8 млн долларов акций центрального банка принадлежит иностранцам <…> Что опасней для нашей свободы и независимости, чем банк, который по своему происхождению так мало связан с нашей страной? <…> Отдать банку на откуп нашу валюту, распоряжение бюджетом страны и держать тысячи наших граждан в зависимости от него гораздо более масштабный вызов и грозная опасность, чем противостояние военной мощи противника.
Эндрю Джексон

Кампания по переизбранию Джексона шла под лозунгам борьбы с банковской монополией. Свой второй срок президент начал с решительной борьбы с банкирами. Самым простым способом расправиться с этим финансовым институтом было забрать правительственный депозит, который и составлял основу оборотных средств. Существовало две проблемы – это абсолютно незаконно, поскольку лицензия Банка действовала еще три года. Во-вторых, это реально обрушивало всю финансовую систему страны, а до кучи еще глава Банка господин Бидл публично угрожал устроить рецессию, если правительство пойдет на крайние меры.

Джексону пришлось уволить двух государственных казначеев, и лишь третий согласился исполнить волю президента. Из хранилищ Второго Национального Банка начали изымать средства. На господина Бидла было заведено несколько уголовных дел, и он был взят под стражу (от большинства обвинений ему удалось отбиться). Обещанная рецессия все-таки случилась, но не продлилась долго. 

Банковская монополия была повержена, в стране надолго воцарился золотой стандарт, а семейство Ротшильдов ближайшие 70 лет предпочитало обходить Соединенные Штаты по большому кругу. Функция эмиссии бумажных денег ушла при этом к банкам штатов. Вашингтон мог лишь чеканить монету, как то и записано в конституции. И как раз контроль над финансами обеспечивал штатам ту самую максимальную независимость, о которой мечтал еще Джефферсон.

Покончить с этой отвратительной, с точки зрения «северян», вольницей смогли только через тридцать лет. А пока бурный рост и конкуренция небольших банков позволили вытащить страну из экономического кризиса. На покой Джексон уходил полным победителем. Он остался в истории авторитарным лидером, который употребил все свои колоссальные полномочия на то, чтобы реальные рычаги власти были сосредоточены в руках народа, а не вашингтонской элиты.

Также среди итогов его правления стоит отметить, что именно Джексон начал активно поддерживать сепаратистов Техаса, бывшего на тот момент мексиканским штатом. В итоге вскоре Мексика лишились практически половины своей территории, а США заполучили Техас, Калифорнию, Юту, Нью-Мексико и множество других земель, хотя реализовал это уже старый друг и соратник Джексона 11-й президент Джемс Полк.

Дом разделенный

Между тем все острее становился вопрос рабства. Северяне были, пожалуй, большими расистами, чем южане. И идеальным решением проблемы, с их точки зрения, была репатриация негров назад в Африку на специально выкупленный для этого кусок побережья, получивший имя Либерия, где негры могли бы жить своим умом. Собственно, именно в Либерии обрел свое счастье в финале книги один из центральных персонажей «Хижины дяди Тома». То есть по факту северяне хотели устроить в отношении негров всю ту же «дорогу слез», только не на запад, как это было с индейцами, а на восток через Атлантику. Неграм почему-то подобная перспектива не понравилась, и все проекты по переселению провалились.

Но рабство северяне не любили куда больше, чем негров. Во-первых, этот для XIX-го откровенный архаизм мешал развиваться нормальному капитализму. Во-вторых, рабство представлялось им все-таки действительно аморальным институтом.

Этот вопрос привел к распаду партии вигов, на обломках которой возникла антирабовладельческая республиканская партия, одним из видных функционеров которой был Генри Адамс – сын и внук президента. Бесконечными петициями с требованием освободить рабов и покончить с этим позорным институтом президента Джексона забрасывал еще его отец Дж. К. Адамс. Но к 50-м годам этот вопрос стоял куда более остро, чем в тридцатых. Отказываться от рабства Юг не собирался, с 50-х термины «южане» и «северяне» можно употреблять уже без всяких кавычек – страна поделилась по географическому признаку. Линкольн описал эту ситуацию цитатой из Евангелия: «дом, разделившийся сам в себе, не устоит»

На севере, как грибы, стали расти аболиционистские (антирабовладельческие) общества. Благодаря закону о беглых рабах южане могли возвращать сбежавших негров назад на плантации даже из северных штатов. Аболиционисты отдавать рабов не собиралась. Возникла так называемая подпольная железная дорога - сеть конспиративных квартир-«станций», где беглецы могли укрыться во время долгого пути в Канаду, в которой рабство было давно запрещено. На дороге действовали проводники, которые вели на север группы беглых рабов. Одной из таких проводниц стала Гарриет Табмен – сама беглая чернокожая рабыня. Благодаря своим успехам на этом поприще Гарриет заслужила прозвище Моисей.  

Разведчица и контрабандистка

Табмен, бежавшая на Север и от хозяев, и от мужа – свободного негра, который не разделял ее радикальных взглядов; положившая свою жизнь на борьбу за освобождение негров от рабства, для современных американцев, безусловно, более понятный символ, чем ершистый и самовластный генерал Джексон. Именно ее персона победила в интернет-голосовании, когда Минфин решил спросить у американцев, какую именно женщину американский народ хочет видеть на национальной валюте.

Табмен действительно была незаурядной женщиной для своего времени. Незадолго до гражданской войны она помогала в организации совершенно безумного, но легендарного рейда Джона Брауна в Харперс-Фери. Радикал Браун планировал с кучкой сторонников захватить один из находящихся на юге страны арсеналов, раздать оружие рабам и поднять восстание. Однако негры не ответили на призыв, захваченный арсенал был блокирован армией и вскоре отбит. Сам Браун после короткого судебного разбирательства был казнен за подстрекательство к мятежу и за измену. По каким-то причинам Табмен, участвовавшая в разработке плана, не приняла участия в самом рейде. То ли подхватила тиф накануне вылазки, то ли поняла бесперспективность идеи и отказалась от участия – мнения историков расходятся.

С началом Гражданской войны бывшая рабыня ушла на фронт сестрой милосердия, но даже в прифронтовом госпитале она не усидела. Табмен быстро стала разведчицей. Впрочем, основной целью у этих походов за линию фронта было не столько собрать информацию. В армии северян большой популярностью пользовался термин «контрабанда». Рабы – имущество своих хозяев. На первом этапе войны Линкольн не мог спорить с этим тезисом. Однако если вдруг это имущество тайно пытаются перевезти через линию фронта, то оно становится контрабандой, и дальше правительство в праве его конфисковать и распоряжаться им уже по своему усмотрению. Негров либо пристраивали к какой-нибудь полезной для действующей армии деятельности, либо сразу освобождали. Именно подобную «контрабанду» Табмен выводила из занятых южанами районов в расположение федеральных войск.

После войны и окончательной победы Севера Табмен прожила долгую жизнь, став одним из самых видных борцов своего времени за права чернокожих, а также за введение женского избирательного права.

В Вашингтоне в это время свои порядки наводил президент Линкольн. Пожалуй, никого, кроме Джексона, так часто не называли «монархом» и «тираном». По сути, Линкольн, пользуясь полнотой власти и и результатами Гражданской войны, провел контрреформы, полностью обратившие в пыль все завоевания старого генерала. В Америке наконец-то появился подоходный налог, за введение которого ратовал еще Гамильтон. Право эмиссии бумажных денег вернулось в Вашингтон: благодаря дизайну свежеотпечатанные доллары в обиходе получили название «гринбэк» - «зеленая спинка». С тех пор и идут два популярных обывательских названия американской валюты – «зеленые» и «баксы». Сам генерал, убежденный противник бумажных денег, этого уже не увидел, мирно умерев на своей ферме в солнечном Теннеси в 1845-м году в возрасте 78 лет.

Таким образом, начатая в 1837-м году Джексоном «эра свободных банков» закончилась к 1862-м году.

Переписывание истории 

К слову, первыми изображения генерала на свою валюту поместили конфедераты – также большие сторонники «отстаивания идеалов Джефферсона гамильтоновскими методами». Портрет 7-го президента красовался на купюре в 1000 долларов – инфляция на Юге была дичайшая. Однако Гражданскую войну выиграл Север, а вместе с Южной Конфедерацией проиграла и мечта об Америке как стране фермеров и ремесленников. Америка окончательно и бесповоротно встала на «северный» путь развития.

Портрет Джексона на 20-долларовую купюру поместили лишь в 1928-м году уже после возникновения Федеральной резервной системы, которая во многом копирует структуру Национально Банка, разгромленного генералом. Как не сложно посчитать, изображение появилось на купюре в сотую годовщину избрания Джексона на его первый президентский срок. До сих пор Минфин США не может внятно объяснить, почему они решили поместить портрет человека, бывшего убежденным противником банковской системы и бумажных денег, на одну из купюр, хотя этот вопрос впервые прозвучал еще в 20-х годах. Скорее всего, финансисты действительно решили проявить определенную самоиронию и отдать дань памяти человеку, ставшему для них достойным соперником, который чуть не пустил всю историю США совсем по другой дороге.

Нынешнее решение Минфина США о замене головы Джексона на голову Табмен на 20-долларовой купюре также не до конца понятно. С одной стороны, очевидно, что Табмен при всей своей значимости не чета президентам и лидерам США, с другой - она более политкорректный вариант, чем рабовладелец Джексон.
Известный в России американский журналист Тим Кирби считает, что это все же очередной шаг в попытке переписать историю Америки в угоду политкорректным вкусам:
Джексон - спорная фигура для современного американца. В США менталитет или отношения к собственной истории менялись очень быстро после социальной революции 60-х годов. Ранее такие, как Джексон, были для американцев бесспорными героями, теперь все чаще их называют монстрами. Табмен, женщина и африканка, поэтому она для "культурных марксистов" более модный вариант. Желание поменять Джексона на Табмен ожидаемо и логично с точки зрения молодых либеральных (в российском смысле слова) американцев. Все фигуры американского прошлого - не политкорректные, и потихоньку они будут все уничтожены как символы США.
Кирби Тим

Подписывайтесь на наш канал в Telegram

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter

Помочь проекту


Новости партнеров
Реклама
Видео
Реклама
Новости партнеров