Ливия - незатухающий очаг демократии

Последние годы Ливия фигурирует в новостях исключительно в разделах военных сводок. Разрекламированная на Западе арабская весна, которая привела к свержению и убийству лидера Джамахирии Муаммара Каддафи, в большинстве затронутых ею государств породила хаос и гражданский конфликт.

Деградация государственности

Как и следовало ожидать, искусственно сколоченные США, европейцами, коалицией арабских государств и Турцией оппозиционные силы, значительную часть которых составляли исламские экстремисты, не смогли превратиться в единое целое. После успешного переворота Ливия так и не пришла к миру.

Два года Переходный национальный совет, а затем и его преемник Всеобщий национальный конгресс пытались создать хоть какую-то видимость наличия в стране власти. Но в 2014 году с активизацией боевых действий Ливийской национальной армией во главе с генералом Хафтаром политические и военные группировки окончательно ввергли страну в гражданскую войну.

То, что именно действия генерала Халифы Хафтара западные наблюдатели считают началом гражданской войны, не случайно. Хотя два предыдущих года страна фактически была поделена между постоянно враждовавшими друг с другом группировками, отрядами ополчений племен и откровенными бандами, мировое сообщество закрывало на эти факты глаза, поддерживая иллюзию успешности демократической революции.

Фото: reuters

Верховный главнокомандующий Вооружёнными силами Ливии генерал Халифа Белкасим Хафтар

Но 2014 год стал годом окончательного краха государственных институтов страны. В результате в Ливии начали действовать два правительства в Триполи и Тобруке, узаконив фактический распад страны. В Триполи продолжал заседать Всеобщий национальный конгресс, в то время как на востоке страны обосновался новый парламент — Палата представителей Ливии.

Надо отдать должное внешним кураторам «демократической Ливии». Они попытались создать некое подобие коалиционного руководящего органа. Традиционно для большинства постреволюционных государств с подачи извне на пост лидера страны выдвигают так называемого технократа, связанного не с политическими, а с деловыми кругами. В Ливии таким кандидатом стал Фаиз Саррадж, чья кандидатура на пост премьер-министра была предложена Бернардино Леоном, главой Миссии ООН по поддержке в Ливии (МООНПЛ). В начале весны на основе договоренностей, достигнутых на переговорах в марокканском Схирате, был сформирован Президентский совет Ливии, который и возглавил новый премьер Саррадж.

Фото: reuters

Премьер-министр правительства национального единства Ливии Фаиз Саррадж

Политические альянсы и военные союзы

Однако и этот шаг не привел к сближению или хотя бы к перемирию между противоборствующими сторонами. Если не учитывать ряд территорий, которые фактически превратились в самостоятельные образования, контролируемые местными племенными ополчениями и минимизировавшими свои связи с центральным правительством, как, например, юго-запад страны, населенный туарегами, то к осени 2016 года на фоне огромного числа вооруженных групп на общенациональном уровне в Ливии фактически сложился ряд основных противостоящих друг другу коалиций:

• Новый Всеобщий национальный конгресс (НВНК). Формально Всеобщий национальный конгресс должен был сложить полномочия к началу 2014 года, однако его члены приняли решение продлить свою работу и не признали правомочность нового парламента в лице Палаты представителей Ливии. Новый Всеобщий национальный конгресс представлен преимущественно представителями исламистских группировок, среди которых одной из крупнейших являются «Братья-мусульмане»*. Конгресс опирается на коалицию вооруженных формирований «Рассвет Ливии», тесно связанную не только с «братьями»*, но и с «Аль-Каидой»*. Кроме того, серьезную силу представляют вооруженные формирования ставшего практически самостоятельным торгового города Мисрата (ранее - Мисурата). Помимо западных лоббистов в лице США, ЕС и ООН активную помощь этой военно-политической группировке оказывают Турция и Катар, которые и ранее были замечены в поддержке на просторах Ближнего Востока соответственно «братьев-мусульман»* и «Аль-Каиды»*;

• Президентский совет Ливии (ПСЛ) и сформированное под его началом Правительство национального единства (ПНЕ) во главе с Сарраджем. Как уже отмечалось, данная организация создана при активной поддержке международных сил и признается основными геополитическими игроками и международными организациями как легитимное руководство страны. Внешнее давление вынудило НВНК признать власть ПНЕ, однако вместе с передачей полномочий от Нового Всеобщего национального конгресса новая правительственная структура начала впитывать в себя и представителей исламистских сил, что становится дополнительным препятствием к общеливийскому диалогу и вновь создает опасность смещения политических акцентов Президентского совета и ПНЕ в сторону фундаменталистов, как это было в 2012-2014 годах;

• Палата представителей Ливии (ППЛ). Этот законодательный орган должен был в 2014 году прийти на смену Национальному конгрессу, однако ввиду отказа последнего передавать власть новому законно избранному парламенту, подкрепленного силовыми действиями сторонников НВНК, вынужден был ретироваться в Тобрук на востоке страны. Обосновавшись в восточных районах Ливии, новый парламент сформировал собственное правительство, которое по злой иронии тоже в свое время было признано международным сообществом в качестве единственно законного.

ППЛ опирается на формирования Ливийской национальной армии под командованием генерала Халифы Хафтара, а также ополчение ряда арабских и берберских племен. Помимо этого в составе армии Хафтара много поддерживавших в свое время режим Каддафи кадровых военных.

Кто Вы, мистер Хафтар?

С момента прихода к власти в Ливии Каддафи в далеком 1969 и до конца 80-х Хафтар оставался верным сподвижником лидера ливийской революции. Но после неудачи в ходе приграничного вооруженного конфликта с Чадом, когда Хафтар и его солдаты потерпели поражение и оказались в плену, Каддафи поставил крест на своем любимце. В поисках лучшей доли Хафтар переметнулся в стан противников Каддафи, перебрался в США, получил американский паспорт, сотрудничал с ЦРУ и участвовал в подготовке неудавшегося переворота в Ливии. Постепенно вместе с некоторой нормализацией отношений Триполи и Вашингтона интерес американцев к Хафтару пропал.

Но подзабытый и постаревший ливийский вояка не собирался на покой и, выдержав определенную паузу, после свержения Каддафи вернулся на родину, пытаясь предстать в роли мессии, способного положить конец гражданской войне и хаосу.

Став главнокомандующим, Халифа Хафтар объявил войну исламистам, рассчитывая таким образом привлечь на свою сторону не только часть населения Ливии, но и иностранные государства, уже осознавшие опасность исламских радикалов. Генерал объявил о планах отбить у исламистов Бенгази, Сирт, занятый ИГИЛ*, и Дерну, традиционный оплот «Аль-Каиды»*, активно поставлявшей боевиков для сирийской «ан-Нусры»*.

Международная поддержка

Но геополитические игры столь замысловаты, что одни и те же игроки могут одновременно поддерживать и противостоять одним и тем же врагам в разных регионах, основывая свою позицию исключительно на представлении о целесообразности в продвижении собственных интересов, а не на принципиальности по отношению к терроризму. Так получилось и в Ливии. И если поддержку Палаты представителей и генерала Хафтара со стороны Египта можно объяснить ненавистью нынешнего каирского руководства к «братьям-мусульманам»*, то позиция Саудовской Аравии, поддерживающей при этом «ан-Нусру»* и ее союзников в Сирии, может показаться довольно странной. Еще одним союзником Тобрука являются ОАЭ, у которых в последнее время не складываются отношения с Эр-Риядом в йеменском вопросе.

На противоположной стороне ситуация не менее запутанная. США, Европа и Турция активно поддерживают ПНЕ и, таким образом, стоящих за ними «Аль-Каиду»*, с которой они же якобы борются в Сирии и Ираке, и «братьев-мусульман»*, которых им не удалось в свое время сохранить у власти в Египте. Катар солидарен с Анкарой и Вашингтоном и поддерживает противников саудовских протеже, в то время как в Йемене, Сирии и Ираке Доха и Эр-Рияд выступают союзниками.

Но поддерживающим ПНЕ странам приходится учитывать снижение привлекательности их детища внутри страны. В августе спецпосланник ООН по Ливии Мартин Коблер признал, что правительство Сарраджа теряет доверие ливийцев.

В октябре ситуация осложнилась еще больше, когда вооруженная группа во главе с бывшим премьер-министром исламистского Правительства национального согласия Халифой Гвейлой предприняла попытку переворота и попыталась отстранить от власти ПНЕ.

На этом фоне активизировались усилия ряда государств повысить собственный статус в регионе. В первую очередь, это касается Саудовской Аравии. В начале октября делегация саудитов участвовала в переговорах по Ливии в Париже, в середине месяца министр иностранных дел Королевства Аль-Джубейр обсуждал ливийский вопрос с Джоном Керри во время визита в США. Сейчас идет подготовка очередной международной встречи, для которой Эр-Рияд уже подбирает место.

Саудиты действуют и через международные структуры, в которых их влияние достаточно велико. На днях Лига арабских государств инициировала трехстороннюю встречу представителей ЛАГ, Африканского союза и ООН по вопросам урегулирования в Ливии.

Общий враг или маскировка интересов

Внешние участники при явном расхождении в целях демонстрируют солидарность в одном вопросе. Единственная сила, которая вызывает одинаково негативную реакцию как на Западе, так и на Востоке, - это ИГИЛ*, прочно обосновавшийся в Сирте. Именно противодействием «Исламскому государству»* иностранные «партнеры» оправдывают не только свою поддержку тем или иным группировкам в Ливии, но и свое непосредственное вмешательство в конфликт как в виде авианалетов и ракетно-бомбовых ударов, так и в виде наземных операций спецназа.

Фото: reuters

Ливийский город Сирт

С целью перехватить инициативу у Хафтара и правительства в Тобруке войска ПНЕ при поддержке авиации США пытаются овладеть Сиртом, что должно значительно усилить их положение внутри страны и повысить авторитет в глазах международной общественности как успешного борца с террористами «Исламского государства»*. Однако, военные успехи армии ПНЕ не стали столь впечатляющими, как это казалось вначале операции. Активные боевые действия начались еще в середине мая, но быстрой победы достичь не удалось. С августа к атакам на ИГ* подключилась американская авиация. С этого же времени звучали заверения в том, что Сирт вот-вот падет. Но до сегодняшнего дня проправительственные силы не смогли полностью очистить город от террористов.

В то же время Хафтар ведет боевые действия на востоке страны, также заявляя, что сражается с террористами. Декларируемое единство взглядов не дает забыть о реальной разнице в интересах сторон. Именно поэтому заявления Хафтара о борьбе с исламистами и реальные боевые действия его армии не вызывают у сторонников Сарраджа и его зарубежных покровителей особого энтузиазма.

Все прекрасно понимают, что в условиях фактической раздробленности страны, военные успехи такого персонажа, как Хафтар, могут привести к появлению нового диктатора, едва ли отличающегося от своего бывшего патрона. Даже если весь мир, уставший наблюдать за деградацией некогда одного из мощнейших государств Африки, согласится принять военную диктатуру как единственный способ прекратить войну, у таких игроков, как США, остаются большие сомнения в том, что будущий правитель будет придерживаться проамериканской политики.

Беглого взгляда на сегодняшних союзников Хафтара достаточно, чтобы усомниться в том, что генерал станет послушной марионеткой Вашингтона. А потому, США и их западные союзники периодически критикуют действия генерала, стараясь игнорировать его успехи.

Нефтяной вопрос

Долгое время Ливия оставалась практически без нефтяных доходов, которые при Каддафи обеспечивали достаточно высокий уровень жизни ливийцев.

Ситуация претерпела значительные изменения после того, как в сентябре армия Хафтара установила контроль над четырьмя основными терминалами, обеспечивающими экспорт нефти. Но генерал не только добился военного успеха, но и сделал очень важный политический шаг, объявив, что передает терминалы под контроль Национальной нефтяной компании Ливии - NOC. Таким образом, он укрепляет свой авторитет среди ливийцев, разыгрывая роль радетеля за народ и государственные интересы.

Глава NOC Мустафа Саналла уже посетил терминалы и сделал оптимистические предположения о том, что Ливия сможет до конца года нарастить производство нефти практически в четыре раза с нынешних 290 до 950 тысяч баррелей в день. Первый танкер уже покинул Ливию и направился в Китай с 800 000 баррелей нефти.

Пока не ясно, получит ли правительство в Триполи деньги, вырученные от экспорта нефти, ведь несмотря на то, что штаб-квартира NOC находится в столице, в реальности компания разделена на несколько практически самостоятельных подразделений. Нефтяные компании, действующие на территории, подконтрольной Палате представителей, едва ли захотят отдавать прибыли политическим конкурентам.

США и Европа резко раскритиковали операцию Хафтара и призвали его освободить терминалы без каких-либо условий.

Россия — друг или раздражитель?

Понимая всю сложность своих взаимоотношений с США, Хафтар прибег к еще одному серьезному аргументу в разговоре с Вашингтоном — активизации контактов с Россией.

В июне Хафтар посетил Москву и провел переговоры с секретарем Совета безопасности Николаем Патрушевым, министром обороны Сергеем Шойгу, представителями МИД РФ.

(См. статью PolitRussia - Дело Муаммара Каддафи: как и за что убивали Ливию)

В конце сентября посол Ливии в Саудовской Аравии передал послания Халифы Хафтара президенту России Владимиру Путину и министру обороны Шойгу, в которых ливийский военачальник призвал российское руководство оказать поддержку его армии поставками российского вооружения. Более того, ливийская сторона призвала Россию к проведению в их стране антитеррористической операции, аналогичной сирийской кампании ВКС РФ.

Подобный поворот событий и перспектива подключения России к внутриливийским процессам открыто задевает интересы США и их союзников и может кардинально изменить внутриливийскую военно-политическую карту. В результате американцам придется решать: или идти на уступки Хафтару и Палате представителей в Тобруке, или оказаться перед лицом роста влияния России в регионе.

Пока ни тот, ни другой сценарий Вашингтону не по душе. Но, памятуя свои стратегические просчеты в Сирии, Америка уже не может сбрасывать со счетов любую форму участия России в ливийских делах. Белый дом стоит перед вопросом: а что если Москва не только усилит политическую активность, но и начнет поставки оружия генералу Хафтару, а то и того больше, нанесет ракетно-бомбовый удар по очагам террористов в Ливии. Ведь так напугавшая НАТО авианесущая эскадра России входит в Средиземное море, и кто знает, куда полетят ее самолеты и ракеты, пока действует односторонний российско-сирийский мораторий на авиаудары в районе Алеппо?

В этом случае даже единоразовый удар российского флота в Ливии может стать очередным нокдауном американской внешней политике. Как в таком случае угрожать российским самолетам в Сирии, когда они уже осваивают ливийское небо? Это уже не поддержка союзника в лице Асада, а прямое вторжение в зону, казалось бы, надолго закрепленную за Западом.

Несмотря на то, что 27 октября в ходе заседания Валдайского клуба Путин заявил, что Россия не планирует военные операции в других государствах Ближнего Востока, это, так сказать, сегодня. А завтра? Ведь Москва не предупреждала Запад о начале операции в Сирии.

В политическом аспекте Россия последовательно придерживается позиции поддерживать легитимные государственные органы страны и в связи с этим настаивает на завершении процедуры одобрения Палатой представителей согласованного списка членов Правительства национального единства. Но противники Хафтара в Триполи не могут сбрасывать со счетов даже малую вероятность сближения Тобрука и Москвы. Возможно поэтому в последние дни ливийско-российские отношения вновь замелькали на страницах СМИ. Это и встреча премьер-министра Сарраджа с российской делегацией 25 октября и освобождение 28 октября российских моряков с арестованного танкера «Механик Чеботарев».

Все это подтверждает серьезные перемены в политических процессах, протекающих как в самой Ливии, так и вокруг нее. Если к этому добавить другие проблемы, стоящие перед участниками переговорного процесса и соседями Ливии, как например, проблема мигрантов, использующих страну как транзитную базу на пути в Европу, то становится понятно, что без координации усилий всех заинтересованных сторон рассчитывать на нормализацию ситуации не приходится.

Фото: reuters

В реальности перспектива консенсуса остается достаточно размытой, и даже победа над ИГИЛ* вряд ли ее улучшит. Амбиции лидеров в Триполи и Тобруке таковы, что не стоит исключать и прямого военного столкновения восточной и западной частей Ливии. И также как в Сирии мировое сообщество спокойно умоет руки, оставив ливийцев один на один со своими проблемами и закрывая глаза на разрушительные последствия вмешательства внешних демократизаторов.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram