Власть с коррупцией борется, оппозиция использует ее как оружие

Еще одного казнокрада схватили за руку. И не где-нибудь, а в том же департаменте имущественных отношений Минобороны, который уже успел печально прославиться во время скандала вокруг Оборонсервиса осенью 2012 года. На этот раз арестован замдиректора этого департамента Александр Горшколепов. Ему инкриминируют сразу восемь эпизодов преступной деятельности, совершенных два года назад, когда чиновник еще был референтом ведомства. Всего ущерба от взяток и откатов следователи насчитали на 16,6 миллионов рублей.

Новость вызывает противоречивые чувства. С одной стороны, вроде дело хорошее, поймали очередного жулика, стало быть, борьба с коррупцией вовсю продолжается. С другой — создается впечатление, будто чиновники не воровать просто не могут. Не успели вынести приговор прежней начальнице департамента имущественных отношений Минобороны Евгении Васильевой, как в свеженабранной команде уже завелся ее последователь. В силу этих противоречивых ощущений хочется разобраться с тезисом Карамзина, что в России всегда воруют, и коррупция здесь неистребима. Так ли это на самом деле? Что творилось в стране прежде и есть ли какие-то положительные сдвиги?

Система, в которой финансовое благополучие чиновников обеспечивается за счет населения существует с давних времен. И речь совсем не о зарплатах из бюджета, пополняемого за счет сбора налогов. Прежде вполне распространенным было явление, когда государевых слуг народ кормил напрямую. То есть тогдашний чиновник мог заявиться в любой дом на подотчетной территории и затребовать виру — продуктами или деньгами.

Во времена одних правителей только за счет этого государевы слуги и жили, во времена других — получали еще и жалование из казны. Кроме того, существовала практика добровольных приношений, которые расценивались как проявление уважения чиновнику. Последними многие злоупотребляли, что осуждалось практически каждым правителем.

Боролись с историческими коррупционерами в разное время по-разному. Поначалу это касалось лишь тех государственных служащих, которые занимались судебными делами, и на чье решение могли повлиять поднесенные дары.

Впервые законодательно запретил взятки Иван III в Судебнике 1497 года: «А посулов бояром, и околничим, и диаком от суда и от печалованиа не имати; також и всякому судие посула от суда не имати никому». Но несмотря на пару сотен наказанных за время его правления чиновников, системного результата это не дало.

Радикальнее подошел к делу Иван Грозный. Он объявил подношения от граждан злом и установил чиновникам жалование из казны. Тех же, кто посулы принимал, с особой жестокостью казнил. За 37 лет его правления такая участь постигла больше 8 тысяч чиновников — свыше трети от их общего числа на то время.

Такая тактика дала результат — случаи коррупции встречались куда реже. Однако после Ивана IV взяточничество снова набрало силу. Повальное мздоимство вкупе с повышением налогов даже привело к народному бунту в 1648 году, в результате которого на растерзание толпе отдали проворовавшихся глав Земского и Пушкарского приказов.

При Петре I количество чиновников выросло, причем пополнение тоже отличалось тягой к наживе. Пришлось царю и законы пересматривать. Помимо казней за получение взяток Петр I стал наказывать за их дачу, пособничество в злоупотреблении служебным положением и недонесение об этих преступлениях. Но это не помогло, как не помогло и обещание передавать доносчику все движимое и недвижимое имущество виновного, а то и вместе с его чином. Отчасти это было вызвано тем, что, запрещая мздоимство и лиходейство, царь не слишком усердно платил чиновникам жалование.

Пришедшая ему на смену Екатерина I опять официально отменила зарплату госслужащих, разрешив «брать акциденцию от дел». При императрице Елизавете Петровне было издано 187 антикоррупционных указов, однако чиновники низшего уровня не получали при ней жалования и выживали за счет посулов. Фиксированный оклад государевым слугам вернулся лишь при Екатерине II, однако несмотря на то, что он выплачивался регулярно и вырос по сравнению с временами правления Петра I, проблему коррупции это не решило.

Непримиримым борцом с казнокрадством был Павел I, считается, что именно поэтому он нажил себе множество врагов среди дворянства. Около 20 тысяч чиновников и офицеров было уволено по подозрению в коррупции за время его правления.

Александр I уделял борьбе с мздоимством не слишком много внимания, зато его преемник Николай I ввел в законодательство сразу несколько статей посвященных этой проблеме. В них подробно расписывались виды взяток, учитывалось, были ли нарушены должностные функции, предусматривалась ответственность за вымогательство подношений и подкуп чиновников. В соответствии с тяжестью вины менялось и наказание.

Александр II дополнил это требованием декларировать имущество госслужащих. Последовал их примеру и Александр III. Особых успехов ему удалось добиться на железных дорогах, запретив частные концессии на их эксплуатацию, в результате чего убытки казны значительно сократились.

На правление Николая II выпала Первая мировая война, в ходе которой как участились случаи коррупции, так и ужесточилась борьба с ней. Император существенно доработал законодательство, расписав соответствующие законы подробнее своих предшественников и усилив наказание за их нарушение.

С приходом советской власти борьба со взяточничеством продолжилась. Коррупция считалась контрреволюционной деятельностью, и если поначалу за нее сулило от пяти лет, то к 1922 году совершение этого преступления предусматривало расстрел виновника. Определенных успехов добился Иосиф Сталин. Делая ставку на доносы одновременно с введением наказания для всех, кто хоть что-то знал о преступлении, но промолчал, он существенно снизил уровень коррупции в государстве. Однако его последователи отменили наказание для родственников взяточников и свидетелей случаев коррупции вместе с системой доносов, а казнокрады снова почувствовали свободу.

Тем не менее с коррупцией продолжали бороться, о чем свидетельствуют некоторые громкие случаи вроде дела «Океана», в ходе которого был арестован в том числе замминистра рыбного хозяйства.

Все несколько изменилось после распада СССР. Первая половина 90-х оставила многих госслужащих не у дел. Впрочем, это вовсе не говорит о том, что начался порядок, и коррупция исчезла. Просто тогда балом правила организованная преступность, к которой заинтересованные лица и обращались для помощи в решении своих вопросов. Но этот расклад не устроил чиновников, которым с работы тащить было нечего, и единственным доступным ресурсом оставалась власть, ликвидность которой в материальном выражении на то время была не ахти. И госслужащие начали демпинговать бандитов. Они предлагали «решить вопрос» качественнее, продуктивнее и дешевле, чем их вооруженные конкуренты. К началу нулевых годов им удалось окончательно подмять под себя этот сомнительный «рынок услуг», а коррупция в России стала тотальной. Причем очаги ее были сконцентрированы по регионам.

С приходом к власти Владимира Путина система начала последовательно меняться. В первый срок своего правления он взялся за крупный бизнес, влиявший прежде на власть и по сути ею являющийся. К концу первого срока он всерьез приступил к борьбе с коррупцией в стране. Работа велась по трем направлениям. Регионам, которые на местном уровне свили коррупционные гнезда, затрудняли возможность «решать вопросы» без участия федеральной власти. Росло количество посредников в цепочке, а вместе с этим росли и траты нечистых на руку чиновников. В результате их услуги оказались непомерно дорогими, и потенциальных клиентов существенно поубавилось.

Кроме того, пресекается возможность коррупции как таковой. Это, в частности, шаги последнего времени: запрет на владение зарубежным имуществом, деофшоризация и тому подобное.

Но главное, на что сделал ставку Путин — это прозрачность. По итогам 2012 года в рейтинге прозрачности государственных бюджетов Россия заняла десятое место из ста, обогнав Германию, Италию и Испанию. В интернете доступна информация о госзакупках, включая тендеры госкомпаний и их дочерних предприятий. Госслужащие, а с недавних пор и руководители госпредприятий обязаны отчитываться о своих доходах. И эта борьба дает результаты, которые замечают и на международном уровне. 

Получается, что тезис Карамзина о тотальном воровстве в России верен, но лишь отчасти. Да, история показывает, что казнокрады были всегда. В царской России это были преимущественно мелкие чиновники, в Советском Союзе коррупция по большей части приобрела форму «блата», в нынешнее время мздоимцы также встречаются, но отнюдь не повсеместно. И во все времена с коррупцией с переменным успехом борются. Сегодня определенные достижения на этом фронте есть, хотя о полной победе над казнокрадами и говорить нечего. Но неправ Карамзин в том, что это, якобы, сугубо наша национальная особенность. Воровали всегда и везде. Да и сегодня продолжают.

В образцовых, по мнению господ либералов, США и Европе этого добра тоже хватает. То освободившееся после Барака Обамы место в сенате продать пытаются, то британское минобороны закупает на миллиарды фунтов неисправного хлама.

То есть проблема-то хоть и существенная, но обыденная. Во все времена и везде находились взяточники и казнокрады, и почти всегда правители с ними боролись. Однако крайне редко вокруг коррупции поднимали много шумихи «снизу». То есть в обществе о проблеме знали, но колоссальных масштабов ее педалирование не достигало практически никогда за редкими исключениями.

Одно из них — упомянутый выше «соляной» бунт. Но он был обусловлен не только и не столько зарвавшимися в аппетитах к воровству чиновниками, сколько вызванным этими аппетитами ростом налогов. В том числе на соль, из-за чего протест и обрел свое название.

Другие случаи более показательны. Так, в 1915 году под давлением общественного мнения по обвинению в «противозаконном бездействии, превышении власти, служебных подлогах, лихоимстве и государственной измене» был смещен военный министр Владимир Сухомлинов. После этого закупки для фронта отдали в ведомство оппозиции, а конкретно двум общественным организациям: ЗемГору и Военно-промышленным комитетам. Вскоре руководителей возглавляемых оппозицией ведомств самих заподозрили в лихоимстве, и саморекламе за казенный счет. Однако под суд они так и не пошли, вместо этого заклеймили обвинителей зарубежными шпионами, оппозиционеры в Думе объявили о недоверии властям, которые, якобы, как раз и являются главными казнокрадами, вскоре после чего произошел государственный переворот.

Примечательно, что чрезвычайная следственная комиссия временного правительства позднее так и не нашла документальных подтверждений коррумпированности императорского окружения. Не обнаружили повальной коррупции и современные историки, исследовавшие биографии всех генерал-прокуроров Российской империи.

Позже тема коррупции вновь начала широко освещаться на закате Советского Союза. «Хлопковое дело», которое расследовали с середины 70-х до 1989 года, в разгар перестройки активно освещалось в прессе. Тогда же пошли и многочисленные разоблачения, якобы, от и до продажной советской власти. Чем закончил СССР мы тоже прекрасно знаем. В то же время о фактах тотальной коррумпированности руководства Союза ничего не известно до сих пор.

Когда пришел к власти Владимир Путин и начал бить по рукам региональным хапугам, народ радовался. Радовался он и созданной Президентом прозрачности. Гражданское общество охотно подключилось к борьбе с коррупцией. Да только подходы к этой борьбе оказались разными. Если одни, как например Общероссийский народный фронт, вычисляют конкретных казнокрадов и добиваются их отставок, то такие, как большинство оппозиционеров, цепляются за каждый случай, чтобы экстраполировать его на власть в целом. «Да там одно жулье сидит», - делают они вывод и раздувают скандалы. Но исторические прецеденты свидетельствуют, что подобные безосновательные обвинения в повальной коррумпированности власти не только в последствии не находят подтверждений, но и ничего общего с борьбой против казнокрадов не имеют, а нацелены лишь на свержение существующего строя.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram