аналитика
2 Февраля 2015, 12:45


Лекарственный кризис в головах, а не в аптеках

10 534 13

В последние месяцы в российских СМИ заметно оживилась тема лекарственного обеспечения. Информация носит порой откровенно алармисткий характер. Когда, например, сообщается, что “уже 16 фармацевтических заводов прекратило выпуск продукции из-за невыгодности”.  Правда, обычно в конце таких новостей, как бы вскользь, могут сообщить и о том, что, скажем, по данным Ассоциации российских фармпроизводителей никто из ее участников выпуск лекарств не прекращал.

Другие заранее пророчат апокалипсические последствия в случае сокращения лекарственного импорта. Который в нынешнее время составляет 80% объемов рынка по стоимости, хотя по количеству продаваемых упаковок отечественная продукция составляет больше половины.

Третьи акцентируют внимание на том, что собственно российского фармацевтического производства у нас практически нет – по разным оценкам, от 90 до 99 % лекарственных субстанций Россия покупает за рубежом, пусть и с последующей “доводкой” на собственных предприятиях. А потому для полноценного импортозамещения нам понадобится лет 20, как минимум, о чем недавно заявил руководитель Федерального медико-биологического агентства России Владимир Уйба.

Ну а то, что рост курса доллара отрицательно сказывается на уровне цен в аптеках, напоминать излишне.

Все вместе подобная информация часто преподносится в виде: “Лекарства дорожают, исчезают, становятся недоступными – и, вообще, мы все умрем”.

***

Попытаемся рассмотреть указанные проблемы по отдельности.

Для начала о дефиците лекарств. В принципе, в условиях рыночной экономики такое понятие – из области фантастики. Дефицита на любой товар быть не может в принципе, даже при объективном уменьшении его количества в продаже цены автоматически повышаются, пока не снижается количество желающих этот товар купить.

В применении к лекарствам о недостатке можно говорить разве что в случае тех из них, которые входят в список “жизненно важных”, в количестве чуть больше шести сотен наименований. Цены на них регулируются государством, не могут превышать определенный небольшой размер – от 15 до 32% от отпускной цены производителя, которая в свою очередь, устанавливается при регистрации препарата, и может меняться не чаще раза в год. Причем, не больше, чем на уровень инфляции.

К сожалению, в связи с тем, что курс рубля в отношении к доллару с начала прошлого года упал в два раза, соответственно, выросла цена импортного сырья для российских производителей. Что и стало приводить к ситуации, когда нынешняя себестоимость, особенно дешевых лекарств, стала превышать для них ту, по которой они обязались продавать их в больницы и аптеки.

В связи с этим, в рамках последнего правительственного постановления по антикризисным мерам, Кабмин, в виде исключения, разрешил проиндексировать уже утвержденные цены с поправкой на “валютную” инфляцию. 

Конкретные коэффициенты индексации станут известны в начале февраля. Но, думается, они будут не столь значительными, как пророчат доморощенные алармисты, поскольку в себестоимость производства входит не только сырье, но и оплата стоимости труда, электроэнергия, и прочие моменты, которые подорожали явно не вдвое.

Без сомнения, критики все равно будут недовольны уже самим фактом подорожания “сердечных капелек”. Но тут уж приходится выбирать – то ли иметь чуть подорожавшие препараты, то ли не иметь их вообще. Подобно тому, как в советских аптеках модный и доселе “Церебролизин” для лечения инсультов официально стоил жалкие три рубля – вот только достать его было не проще, чем путевку, скажем, во Францию.

***

Конечно, государство принимает меры для смягчения неизбежного повышения цен на лекарства – на это в январе уже выделено дополнительных 16 миллиардов рублей. Рассматривается вопрос и об утверждении ассигнований на лекарственное обеспечение граждан старше 70 лет – в объемах около 100 миллиардов. Но этот пункт пока находится в стадии согласования.

С другой стороны, следует различать рыночный подход государства к соответствующему формированию цен на медпрепараты, с сопутствующей “адресной” помощью, и по линии стационарного лечения, и по линии выписки льготных рецептов, и “дикого” псевдорынка. То есть, запредельного завышения цен в аптеках “от фонаря” под шумок о том, что “в стране ж кризис – что ж мы можем сделать?”.

Для этого в конце января Генпрокуратура  уже проверила ряд торговых и аптечных сетей на предмет данного явления. Выводы: в отдельных аптеках цены на лекарства из списка “жизненно важных” завышены на 300-400%. Более подробную информацию ведомство не публикует, но предупреждает о том, что проверки будут проводиться и впредь.

Между тем, слишком уж впадающим в откровенное “рвачество” фармацевтам грозят серьезные санкции – вплоть до лишения лицензий. А также штрафа, который будет составлять двойной объем “излишней выручки“ — прибыли, полученной за счет завышения цен за весь период продаж.

***

Итак, проблема с возникшего из-за “устаревшей” фиксированной цены на популярные лекарства снижения уровня их производства в России успешно решается. Но, может, дефицит угрожает нам по линии “чистого” импорта? Например, если Запад наложит на РФ уже “лекарственные санкции”?

На самом деле, даже возможность такого допущения – еще один пример фантастики. Фармпрепараты всегда шли по линии “гуманитарных поставок” – и экспортное эмбарго не вводилось на них даже в отношении самых больших противников “золотого миллиарда”.

Более того, скажем, на пике антииранских санкций, Тегерану разрешалось продавать нефть для оплаты покупок продовольствия и медикаментов. Официально – в связи с заботой о “страдающем и ни в чем не повинном населении”. Реальная причина тому, скорее всего в том, что рентабельность западных фармацевтических компаний сравнима разве что с наркоторговлей.

Один пример: “Виагра” в России в среднем стоит 91 доллар, в Дании - 85 долларов, в Германии - 77, в Великобритании - 41, в Бразилии - 35, в Голландии - 11 и, наконец, в Индии - всего 2 доллара.  Так что если бы даже кто-то из западных ультра-ястребов захотел наказать Россию прекращением поставок лекарств – его бы быстро и корректно поставили бы на место.

Влиятельность у западного фармлобби – колоссальная, достаточно вспомнить, как в 2009 году по всему миру была раскручена форменная истерия по “эпидемии смертельно опасного свиного гриппа”, чтобы распродать запасы залежалого швейцарского “Тамифлю”. Значительная доля акций производства которого принадлежало представителям американской элиты.

Третья причина – закрыть доступ России к современным фармсредствам западными санкциями невозможно в принципе. 90% лекарственных субстанций производится в Индии и Китае, а оттуда уже отправляется на предприятия и России, и сверхдорогой Швейцарии. Разница только - в качестве очистки и агрессивности рекламы.

Другое дело, что Россия сама могла бы значительно ограничить закупки западных лекарств. Что, собственно говоря, уже и делается. Например, согласно принятым в начале этого года правилам, если в тендере на закупку участвуют минимум два отечественных аналога – западный конкурент для торгов туда просто не допускается.

***

Но, наверное, называть такую ситуацию “дефицитом” было бы слишком большим преувеличением? Конечно, “красиво жить не запретишь” – желающие могут и дальше покупать для себя лично противоаллергический “кларитидин” от 130 до 260 рублей за упаковку вместо отечественного точно такого же “лоратадина” от 6 до 20 рублей. Но это уже, как говорится, “его проблемы”. Хотя, как по мне, больше всего здесь уместна ироничная поговорка “каждый сходит с ума по-своему”. Подробнее о еще более вопиющих примерах “ножниц” на отечественный продукт и импорт можно посмотреть здесь

Справедливости ради, стоит заметить, что создание вокруг дорогостоящего импорта ореола “единственно эффективных средств” во многом зависит не только от пациентов, но и врачей. Даром, что ли, последних приглашают на “семинары” и “симпозиумы” по раскрутке очередной и запредельно дорогой западной “панацеи”?

Сколько уже не бьется с этим государство, да все пока недостаточно. Жаль, размер штрафов  за выписку “брендированного” названия жалостливый Минздрав решил скостить недобросовестным эскулапам с первоначально планировавшихся 3 тысяч до всего 500 рублей.

А до тех пор, пока доктор, которому больной и должен доверять всецело, с презрительной гримаской станет говорить ему: “Ну Вы же понимаете – импортный аналог лучше нашего” - кошелек страждущего так и будет облегчаться в аптеке на значительно более возросшие, чем ранее суммы. А виновато конечно, во всем будет государство – вместо излишне внушаемых пациентов и низкопоклонничающих перед западными “мафиози от фармации” докторов.

***

Самое смешное (и грустное) – пока необоснованный спрос на импорт будет сохраняться – цены на него и не будут снижаться. Согласно все тем же законам рынка. Вот еще несколько примеров, насколько огромной может быть разница в стоимость абсолютно одинаковых средств для разных стран.

Противовоспалительный и обезболивающий “Мовалис” в России стоит 21 доллар, против 13 долларов в Бразилии, 8 долларов во Франции, 5 долларов в Австрии и 4 долларов в Молдавии. Препарат для снижения уровня холестерина “Крестор” в Дании стоит в среднем 51 доллар, в то время как в России розничная цена на него составляет 50 долларов, в Швеции - 42 доллара, в Чехии - 38, в Италии и во Франции - 35, в Бразилии - 14, в Голландии - 1 доллар.

Кстати сказать, в конце года депутаты Госдумы предложили правительству подумать над введением такой эффективной меры, как “принудительное лицензирование”. В переводе на обычный язык, это означает право государства разрешить “в случае особых обстоятельств” производство брендированного лекарства на своей территории, даже если на него еще не истек срок патентной защиты. Зарубежный производитель, конечно, получит какое-то “роялти”, но не в размере своих “хотелок”, а столько, сколько посчитают дать нужным власти данной страны.

Кроме того, народные избранники предлагают отменить таможенные пошлины на ввозимые в Россию лекарственные субстанции. 

***

Еще одна конкретная цифра, должная успокоить потенциальных “всепропальщиков” – по состоянию на начало года в большинстве регионов России были созданы запасы жизненно важных препаратов на срок до 4,5 месяцев, закупленные еще по старым ценам. 

Одним словом, никаких причин для паники по поводу якобы возникшего “лекарственного кризиса” нет. “Кризис” этот, перефразируя известный афоризм Булгакова из “Собачьего сердца”, “не в сортирах – а в головах”.

Подавляющее большинство россиян если и почувствуют небольшое повышение цен, то только на самые дешевые лекарства. Но в целом рациональный подход к покупкам медпрепаратов, замене импорта на отечественные аналоги, способен даже уменьшить прежние траты на лечение – как в рублевом, так и долларовом эквиваленте. А дефицита лекарств не будет, стало быть, и “возврата в каменный век” российской медицины тоже.

И, наконец, как абсолютно правильно заметил известный британский философ Бертран Рассел: “За деньги можно купить многое, но не все. Книги – но не знания, секс – но не любовь, регилию – но не веру, лекарства – но не здоровье”. Если серьезно, то по самым оптимистическим оценкам, здоровье от уровня медицины зависит всего на 10%, остальное – это питание, экология, и просто “качество жизни”.

Всего один пример: можно покупать дорогие препараты для снижения уровня холестерина в крови, улучшения функции сердечной мышцы, делать еще более дорогостоящие операции аорто-коронарного шунтирования.

А можно просто потреблять по максимуму растительное масло вместо сливочного и животных жиров, и рыбу – вместо мяса. Что является основным компонентом так называемой “средиземноморской диеты” – продолжительность жизни при соблюдении которой среди жителей довольно небогатых стран этого региона вполне сравнима (а то и выше), нежели у обжирающихся стейками и тратящих десятки тысяч долларов в год на медицину граждан США.

Так что поводов для паники у россиян по поводу мнимого лекарственного кризиса просто нет.


Подписывайтесь на наш канал в Telegram

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter

Помочь проекту


Новости партнеров
Реклама
Видео
Реклама
Новости партнеров