О перспективах налаживания отношений с Украиной
Politrussia.com представляет вниманию читателей интервью с Юрием Городненко - украинским политологом, который ведёт активную оппозиционную деятельность в отношении нынешней киевской власти и даже подал ряд исков о признании незаконными ключевых указов Турчинова, послуживших началом гражданской войны и ограничению конституционных свобод украинцев на право получения информации, перемещения и так далее. В настоящий момент Юрий Городненко является вынужденным эмигрантом из-за своей деятельности, но продолжает активно продвигать и отстаивать свои идеи.
Вопрос: Скажите, пожалуйста, каковы, по Вашему мнению, перспективы построения отношений с украинским государством? Есть ли будущее у наших отношений, или идея «украинства» и безальтернативного стремления в Европу целиком поглотила Украину?
Ответ:
Начать, видимо, следует с того, что на Украине сейчас государства нет, как не было и все предшествующие годы. Президент страны, министры, депутаты – они никогда ничего не решали, а лишь исполняли волю олигархов, которые в реальности принимали все ключевые решения, оставляя политикам лишь междоусобные склоки и показную популистскую борьбу. В реальности кто бы ни побеждал в этой борьбе, к нему всё равно приходили одни и те же люди, и он выполнял одни и те же их требования.
Вопрос: Ситуация, которую вы сейчас описываете, сильно напоминает ельцинский период в истории России, нашу «семибанкирщину», засилье олигархов и немощность государства. Правильно ли я понимаю, что на Украине было то же самое?
Ответ:
Не только было, но и осталось. Почти всё, что было в России, было на Украине в точности: и немощность легитимной государственной власти, и всесилие олигархов, беззаконие и бандитизм. Даже стремление страны разбежаться по уделам и княжествам, обособиться там и плевать на центр – даже это отчасти было на Украине. Только Россия выбралась из этого состояния, а Украина - еще больше погрузилась в него.
Вопрос: И всё же эта власть успешно внедрила в общественное сознание идею «украинства», лозунг «Украина – не Россия», поселило эту разобщённость. Правильно ли я оцениваю ситуацию?
Ответ:
Что касается понятия «украинства». Я – человек, который родился на Украине, жил на Украине и весь период независимости застал уже в зрелом возрасте. Я видел, как пытались нам навязать это понятие – «украинство». Оно если и существовало, то где-то в верхах, в чиновничьих кабинетах. Где старательно пытались придумать какую-то идеологию, чтобы срочно отвлечь общество от реально происходящих процессов разграбления страны.
Но на уровне общества, обычных людей, рядовых жителей страны не было этой идеи отделения от россиян, русских. Мне довелось жить и в Центральной Украине, и в Восточной. Хотя не могу поручиться за Западную Украину, но на протяжении всех лет независимости до 2013 года никогда не ощущалось, что мы являемся чем-то отдельным от русских, от россиян. Во всяком случае на уровне общественного сознания это было так.
Понятно, что в выступлениях политиков и передачах СМИ могли звучать самые разные и даже радикальные идеи. Но они не соответствовали общему настроению страны. Это уже потом, после 2013-го года, многие начали задним числом экстраполировать возникшие и создавшиеся настроения на все предшествующие периоды. Уверяю вас, это искажение действительности. На уровне общественного сознания никогда не чувствовалось, что украинцы и россияне –отдельные. Да, были и ссоры, кризисы, но они и внутри России случались, когда с той или иной республикой обострялись отношения. Были шутки, анекдоты, так же, как они всегда были в Советском Союзе, а потом в России над теми или иными этносами, посмеивались над какими-то ментальными особенностями.
Вопрос: В таком случае с каким моментом и какими событиями вы связываете возникновение этого разобщения, озлобления, которых, по Вашим словам, не было до 2013 года? Из чего это появилось, как развивалось?
Ответ:
Я бы сказал, что, как ни странно прозвучит, общность и до сих пор существует, хотя и в довольно странном виде. Ведь поведение Украины – это поведение ребёнка, который обиделся на родителей. Ну, или, не знаю, на старшего брата – на семью, в общем. И вот он ведёт себя как зловредный ребёнок, агрессивно, злобно, но это именно реакция обиды не семью.
Люди совершенно посторонние, не испытывавшие никакой общности, ведут себя иначе. Это не значит, и я не говорю, что теперь всё надо простить и забыть. Но если мы хотим строить отношения далее, то должны правильно оценивать текущую ситуацию. К тому же, если мы опять же хотим строить взаимное будущее, надо разделять отношение к ситуации внутри общества, восприятие всего происходящего обычными людьми, поведение властных элит киевских и местных, и то, как они это общество настраивают.
Если же говорить о переломной точке, то это был майдан 2004 года. Перед этим страна пережила страшные годы – те самые «лихие девяностые», которые одинаково тяжело дались народу и в России, и на Украине. Это и бандитизм, и коррупция, полная незащищённость, унижение – и в 2004-ом году общество попыталось встряхнуться от всего этого. Ведь «оранжевые» политики тоже вели себя тогда достаточно лукаво, правильно играя на народных настроениях. Они не говорили: «Мы против России». Наоборот, было много обещаний сотрудничества, и даже Ющенко, если вы помните, полетел после выборов в Москву чуть ли не первым делом. Он тогда обещал и русский язык сохранить, и статус регионального предоставить, и много других обещаний давал.
И общество поверило тогда в эту волшебную либеральную сказку. Поверило даже не столько потому, что говорили, а потому, что хотело поверить, что вот мы сейчас построим демократию, наведём цивилизованный порядок и заживём. Просто не могла какая-то подобная идея тогда не захватить, не увлечь общество, ведь дальше жить в такой вот беспросветности было невозможно.
Важным же отличием было то, что выходившие тогда на майдан верили, что все эти европейские ценности и модели можно построить в самой Украине – я это говорю в сравнении с тем, что сейчас «Евромайдан» почти официально поставил себе целью уехать из страны, уехать туда, где уже построено.
Политики же, первым делом придя к власти, по этой сказке сами и ударили. Ударили своими скандалами, немедленной ссорой вчерашних союзников. Начали вводить немыслимое количество новых налогов. Коррупция ещё больше усилилась, а положение тех, кто надеялся на создание нового общества, стало даже хуже, чем было при старом.
Вот тогда и произошёл раскол. Одна часть, пережив это разочарование, перестала, наконец, верить в иллюзии и занялось собственной жизнью, вернулась в реальность, какой бы она ни была печальной. Но была и значительная часть тех, кто стал жить только иллюзиями. Начал верить, что им мешают враги, которых им постоянно находила власть, объясняя бесконечные провалы. Именно в этой части копилось озлобление и неоправданные ожидания, которыми в 2013-ом году так ловко воспользовались известные силы.
Когда начался «Евромайдан», там уже не было мечтательности, не было романтики «оранжевого» периода, не было никакой идеи. Пришли люди, переполненные ненавистью, которые верили, что они, захватив власть, откроют границы и рванут туда. Плюс мародёрство, избиения, постоянное насилие, – всё это сопровождало новый майдан, на который пришли эти озлобленные мечтатели. Вы спрашивали, в какой момент и почему возникло это озлобление и разобщение? Вот тогда и по этим причинам.
Но при этом общество не объединилось: ни Восток страны, который никогда в майданах не участвовал, ни основная часть Центра, которая ещё в 2004 году получило прививку от этих неосуществимых иллюзий и обмана со стороны политиков. Так что сегодня сформировалось даже не государство, а территория, где существует два параллельных мира. Один – тот, который не принимает нынешний режим или не принимает вообще политику, отстранился от неё. И есть люди, которые продолжают неистово верить в эту «евроинтеграцию», которые яростно отрицают даже возможность того, что это может быть неосуществимо. Этими-то людьми, их эмоциями, можно очень эффективно управлять, что и происходит у нас на глазах.
Вопрос: И всё же, возможно ли восстановление отношений? И что для этого необходимо?
Ответ:
Надо понимать, что на Западе правит капитал, а он считает деньги. Они учитывают тот интерес, который может представлять – или не представлять – Украина с деловой точки зрения. Они учитывают то, насколько она может служить фактором отвлечения, замедления и сдерживания России. Иными словами, лучшим способом восстановить отношения нам будет работа по снижению интереса, который представляет Украина для Запада.
Этот интерес уже снижается. В своё время «Евромайдан» затеяли, в т.ч. чтобы отвлечь Россию от других регионов, а сегодня получается так, что Украина отвлекает США и Европу. Более того, у США давно уже выходит на передний план противостояние с Китаем и их проект по ТТП, который отвлекает много сил и ресурсов, а польза, извлекаемая от приложения усилий на Украине, сокращается.
России сейчас надо развивать успех и применять «мягкую силу». Давать возможность высказываться тем кругам в обществе, которые не поддерживают нынешнюю власть и ее курс – потому что им заткнули рот и лишили трибуны, откуда они могли бы говорить и слушать друг друга. Возможно, следует дифференцировать миграционную политику в зависимости от региональной принадлежности украинцев. В своё время было мудрым решением, когда для всех граждан продлили срок пребывания в России, и в результате этого люди массово ехали работать в Россию, а не воевать в так называемое АТО.
Но сейчас ситуация изменилась, и стоит задуматься о том, что стоит поддерживать те силы, позиция которых выгодна России, и противодействовать тем, кто поддерживает враждебную политику, чтобы они оставались наедине со своими проблемами. Потому что есть даже некоторый плюс в этом кризисе, состоящий в том, что после такого выплеска ненависти все критики России, все сторонники нынешнего националистического курса уже не имеют права чего-то ждать, чего-то требовать от России.
Вопрос: Скажите, связана ли ваша деятельность по судебным искам к Турчинову и Порошенко именно с этими целями?
Ответ:
Разумеется. Именно Турчинов во времена своего так называемого «президентства» издал самые одиозные и враждебные указы, хотя не имел ни права занимать эту должность, ни тем более такие указы издавать. Именно тогда, под шумок всего этого беспорядка, были приняты указы о запрете вещания российских СМИ, о введении визового режима для граждан России, о формировании так называемой «Нацгвардии» и «добровольческих батальонов», что и стало главной основой для будущей войны на Юго-Востоке страны. Была запрещена трансляция российских фильмов, передач, книг, песен.
Я дважды подавал иск в Высший административный суд Украины с требованием признать незаконными эти решения: о назначении Парубия секретарём СНБО, о введении визового режима, о запрете вещания российских телеканалов и так далее. Более того – я требовал признания незаконным назначения Турчинова «исполняющим обязанности» президента Украины, поскольку на тот момент был действующий президент, срок полномочий которого не истёк и которого никто не отстранял от власти законным путём. А это решение автоматически означало бы признание незаконными всех его указов, которые он подписал, незаконно занимая эту должность.
Вопрос: Вы полагаете, что правовыми методами можно урегулировать эту ситуацию?
Ответ:
Я
полагаю, что только ими и можно. Заметьте, что именно дипломатическими и
политическими методами Путину удалось в значительной степени урегулировать
ситуацию на Донбассе. Мы не построим ни нормального государства, ни прочных
отношений, если будем прибегать к методам диверсий, провокаций и нарушения
закона. Закон и законная власть должны занять подобающее место на Украине –
тогда она, наконец, обретёт нормальную государственность, а отношения с нею
перестанут напоминать игру в «русскую рулетку».
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter