аналитика
28 Октября 2014, 13:56


Реформа российской медицины – разрушение или созидание?

8 380 26

Одной из острых тем последнего месяца стала оптимизация медицинской сферы. Вообще, автор сам не любит этот термин современного “новояза” — обычно, призванный служить благозвучным синонимом банальных сокращений. Но, если хорошенько присмотреться к ситуации в российской медицине…

Нет, формально сокращения — и целых медучреждений, и работающих в них медработников — происходят. Правда, такой скрупулёзной гласности, как в Москве (28 лечебных учреждений, из них — 15 больниц, 7 тысяч врачей) по других регионам обычно не наблюдается.

Чиновники просто не хотят волновать малоискушённый в организации здравоохранения народ — а потому и сообщают о планах “оптимизаций” с крайней неохотой. Собственно, и придание гласности московских сокращений произошло из-за “утечки информации” в прессу, куда попал один из проектов соответствующего документа. 

Тем не менее, урезания численности коек и лечебных учреждений в России идут полным ходом. Об их интенсивности можно судить по косвенным и общим цифрам. Так, в соседней Белоруссии обеспеченность койками, оставшаяся практически без изменений с советских времён — около 112 на 10 тысяч населения. В РФ этот показатель — около 85. И будет продолжать снижаться с каждым годом. Почему — об этом чуть ниже.

***

Интересно заметить, что процесс этот шёл долгие годы. А пик его пришелся на 2006 год — когда во многих регионах страны полностью сократили практически неэффективные участковые больницы. Превратившиеся в достаточно дорогостоящие (по финансированию работы круглосуточного персонала) “дома престарелых” — где не лечились, а просто доживали свой век одинокие дедушки и бабушки. Поэтому таких стариков и было  решено было перевести в настоящие приюты, а упомянутые якобы больницы превратить в медицинские амбулатории.

Но, что интересно — и в 2006-м, и позже — столичная пресса если и освещала такие события, то крайне скупо. А нынче — критические новости и аналитика появляются как из рога изобилия. Примечательно, что в трогательном единстве спелись голоса “наследников Ильича” — и их идеологических антиподов, либералов-западников.

Так, на сайте московского горкома КПРФ, кроме сообщения о цифрах запланированных сокращений, акцент делается на критику майского 2012 года Указа президента №597 — с требованием повышения зарплаты врачей до 200% от уровня средней по экономике каждого региона. С риторическим выводом: “Прям так и скажите как есть: некомпетентное руководство России сначала раздувает военный и правоохранительный бюджеты, сокращая инвестиции в человеческий капитал (здравоохранение, образование), а потом принимает указы, которые мы исполнить не можем. Должен же это кто-то вслух говорить нашему голому королю.”

А вот статья “Клиническая смерть”  из “Новой Газеты”, чья либеральная позиция в комментариях не нуждается. “Эффективность больниц оценивается по количеству денег, заработанных больницей на квадратный метр территории. Дело не в количестве вылеченных или пролеченных больных, пускай даже в смертности, а в количестве заработанных денег. Больница — не банк. Оказывается, мы не просто должны помогать людям, а зарабатывать. Нас этому не учили”.

Вообще, цитата принадлежит одному из недовольных реформой маститых докторов, чье мнение подано в материале — но чувствуется, что редакция с ним полностью согласна. Недаром же, публикация заканчивается словами: “В следующих номерах “Новой” мы продолжим составлять список больниц, в которых сокращают персонал или просто закрывают, а также потребуем от московских властей ответа на вопрос: что происходит и зачем это нужно?”

***

Ну, а пока коллеги Латыниной и Ко не успели “разобраться, что же происходит”, попробуем дать ответ на этот волнующий вопрос сами.

Господа либералы, происходит именно то, что вы сами же и начали больше 20 лет назад. Еще не успел запылать под обстрелом ельцинских танков Белый Дом России, как Ваш “духовный отец” Егор Гайдар Сотоварищи приняли Закон об обязательном медицинском страховании. То есть, переходе от бюджетного принципа финансирования здравоохранения — к страховому.

Просто тогдашние российские власти благоразумно не рискнули начинать эксперимент со своей “вотчины” и основного электорального резерва — стольного града Москвы. А потому и оставили в московской медицине всё почти также, как и в советские времена — деньги ей давал городской и государственный бюджет. Не по каким-то, пусть и не очень точным нормативам оценки качества медицинской помощи — а просто так, "по социальным показаниям". 

А нынче москвичам ненавязчиво напомнили, что они тоже, вроде бы, являются гражданами России. И российские законы — вроде бы — должны распространяться и на них тоже. А потому и происходит — нет, не сокращение — а всего лишь перераспределение источников медицинского финансирования. Итеперь либералы-рыночники и зашевелились — потому что финансирование их медицины решили хотя бы частично избавить от "пережитков проклятого совка".

Так, если на 2014 год городской бюджет выделял 169 миллиардов рублей — то в следующем будет выделять на 14 миллиардов меньше, 155 миллиардов. Зато на 22 миллиарда возрастёт объем финансирования из Фонда обязательного медицинского страхования — с 123 до 145 миллиардов. Всего, кстати, получится кругленькая сумма в 300 миллиардов рублей, даже по нынешнему курсу — около 7,5 миллиарда долларов.

Для сравнения: расходы Минздрава Украины ещё при курсе 8 гривен за доллар, были ровно в два раза меньше. Это, заметим, на 45 миллионов тогда ещё находившихся в границах страны, ныне расколотой гражданской войной, жителей. В Москве же число проживающих — 8 миллионов, почти вшестеро меньше. То есть, здоровье каждого москвича ценится почти в 12 раз дороже, чем жителя “незалежной” с её “европейским выбором”.

И одна из причин такой ужасающей разницы — это как раз сохранение чисто бюджетного финансирования здравоохранения. Итогом которого стало практически полное отсутствие лекарств в стационарах больниц и реальная бесплатность услуг разве что участковых терапевтов и педиатров.

А вот когда в финансировании участвуют и предприниматели, и сами граждане, платящие страховые взносы в Фонд ОМС — итог получается как-то более оптимистичным. Несмотря на то, что страховая модель медицины действительно имеет массу недостатков. Вроде, все той же "денежной" оценки качества оказываемых медуслуг вместо красивых слов о "спасённом здоровье", количественному учёту не поддающихся. 

Но, тут уж совсем по Черчиллю: “демократия — самая худшая форма правления, но лучшей человечество ещё не придумало”. Вот так и страховая медицина — плохая, но остальные системы часто оказываются ещё хуже. И страховая модель успешно действует практически во всех развитых странах, за исключением откровенно социалистических, вроде Кубы, и квази-социалистических — вроде Беларуси.

Конечно же, либерал-креакловской общественности вышеприведенные цифры не мешает цедить сквозь зубы в духе известного анекдота — жалуются жены “новых русских” на своих мужей:

— Мой-то вот гад: обещал купить белый “Линкольн” — а купил лишь 600-й “Мерседес”…
— А мой обещал четырехэтажную виллу на Мальдивах — а купил лишь двухэтажную на Канарах…
— И не говорите, девочки, как жили в дерьме – так и живём!”

***

Да, по данным вице-премьера Москвы по социальных вопросам, врача по профессии, Леонида Печатникова, в системе ОМС работают 65 больниц. А после объединения в результате останется 34 или 35, но это будут многопрофильные высокотехнологичные стационары. И точно также же процессы шли и будут идти и в провинции.

Жителей отдалённых регионов еще можно понять, когда они предпочитают лечиться по стандартам 70-х годов прошлого века в допотопной ЦРБ под боком — а не по стандартам века 21-го в мощном медцентре, но за 70—100 км. Но, неужто москвичам так сложно проехать на метро или троллейбусе пару лишних кварталов?

На самом деле, волновать их должны совсем другие проблемы, нежели сокращение коечного фонда и зависящего от этого количества медперсонала. В столице сложился просто уникальный дисбаланс между первичными и специализированными звеньями оказания медпомощи.

Вот данные, предоставленные полугодом ранее по качеству медицинской помощи и медицинского образования, ответственным секретарём Российского общества по организации здравоохранения и общественному здоровью Гузель Улумбековой.

“Для Москвы — это катастрофический дефицит участковых врачей: их в 3 раза меньше, чем по РФ в среднем, соответственно 0,4 и 1,2 на тысячу населения… Сегодня в Москве среднее время ожидания приёма участкового педиатра — 4 дня, участкового терапевта — 5 дней. Эти показатели в 4 раза хуже, чем в странах Евросоюза, где большинство пациентов попадают к врачам в день обращения или, в крайнем случае, на следующий. Кстати, так было у нас и в советское время. Какой тогда толк, что в Москве обеспеченность дорогостоящим медицинским оборудованием такая же, как в Евросоюзе?”

Правда, дальше г-жа Улумбекова тоже критикует планы сокращение московского койко-фонда — но это, в общем, объяснимо. Корпоративная этика — штука, очень сильно влияющая на мнение даже самых информированных и высокопоставленных докторов. А открыто признать необходимость сокращений коек, что автоматически приводит к сокращению обслуживающих их врачей — это значит, вызвать в свой адрес если не явные, то тайные проклятия чуть ли не всех своих коллег.

***

Но и правда — а на кой хрен сдались высококвалифицированные кадры в стационарах, если в поликлиниках сложилась просто аховая ситуация с врачами первичного звена? В московских больницах работает на неполную ставку-совместительство “лишних” 250 только терапевтов — при их дефиците в поликлиниках в 2500 человек. Таких же “лишних” педиатров — 259, при дефиците участковых ставок в 4100 — в 16 раз! А сколько служителей Гиппократа работает в ещё более узко-специализированных подразделениях, вроде гастроэнтерологии, пульмонологии или урологии?

Конечно, умным и внимательным без иронии докторам тех или иных больничных отделений всегда найдётся работа — если первичные больные смогут добраться до участкового на 4—5 день. Чтобы “обычная простуда”, вовремя не вылеченная на “больничном”, превратилась в воспаление легких — достаточно 3 дня. Инфаркт, могущий в ряде случаев скрываться за небольшими болями в сердце, дает 90% смертности в первые сутки после начала заболевания. Не менее “лёгкие” боли в животе, чреватые аппендицитом, могут закончиться разрывом аппендикса и развитием тяжелого перитонита уже часов так через 8—12 после начала.

И тогда таким несчастливцам, конечно же, понадобится высококвалифицированная стационарная помощь — хорошо, если не реанимация. И в соответствующие отделения всегда будут очереди на госпитализацию. Только ведь, осмотри упомянутых больных в первый же день участковый терапевт, педиатр, или даже хирург поликлиники — вместо дорогостоящего и длительного стационарного лечения, все равно чреватого рядом осложнений, пациенты могли бы отделаться "легким испугом”! 

Просто для этого нужно заполнить, а еще лучше — увеличить кадры врачей первично-поликлинического звена. Только, откуда им взяться? Дефицит их по России в целом — 108 тысяч человек. Это на почти 600 тысяч врачей всех специальностей. А выпускники медфакультетов если и идут в медицину после получения диплома, то в таком же процентном количестве, что и на остальных специальностях — около 22%.

***

Но, с другой стороны — а на кой выпускникам медвузов в эту медицину идти, если зарплаты все равно остаются низкими? Особенно, в упомянутой поликлинике. 


Необязательно читать весь проект оптимизации московской медицины, приведённый в начале статьи. Достаточно посмотреть статистическую сводку по средней зарплате врачей клинической больницы №61, отраженной в самой начале документа — аж целых 13277 рублей!

Интересно, любой ли человек в здравом уме поверит, что грамотный и квалифицированный специалист, учившийся своей профессии целых 7 лет, будет работать за такую зарплату? Которой в преуспевающей Москве погнушался бы даже уважающий себя таджик-гастарбайтер, не говоря уже о россиянке из провинции, приехавшей в “белокаменную” устраиваться офис-менеджером, на “староязе” — уборщицей в контору.

Все правильно — как говорят опытные врачи молодым коллегам: “Ты только тогда почувствуешь себя специалистом, когда забудешь, в какой день бухгалтерия перечисляет тебе на карточку зарплату — она станет тебе просто не нужна”. 

***

Собственно, нынешняя медреформа — это и есть сочетание “кнута и пряника”. Кнут — это действительно оптимизация, а не сокращения числа врачей. Потому что нельзя сократить отрасль, где дефицит кадров превышает 25%: в абсолютных цифрах — 208 тысяч вакантных ставок докторов на всю Россию на 597 тысяч имеющихся докторов. Просто вакансии действительно разбросаны по всей России, а не только в преуспевающей Москве.

И потому, если общественная потребность во врачах на периферии побольше, нежели в лопающихся от переизбытка кадров московских больницах — значит, кадры эти надо как-нибудь подтолкнуть или к переквалификации, или к переезду. Тем более, что предусмотрен и “пряник” — пресловутое повышение вполне честных зарплат, а не “бакшиша”, до цифр, вдвое превышающих среднерегиональные оклады.

А действительно “уникальные специалисты”, о мнимой безработице которых так пекутся критики реформы, работу себе найдут. Если не в госбольницах— то в частных клиниках. Тем более, что многие из них открываются на месте сокращённых медучреждений. Что, в общем, тоже вполне на уровне евростандартов — частное здравоохранение там пользуется не меньшим спросом, чем общедоступное.

Что до “преступного” сокращения и коек, и больниц, и работающего в них персонала — так это смотря с чем сравнивать. Если с СССР, с его сверхраздутыми штатами — то, конечно, такое сравнение уместно. А вот в Европе численность коек круглосуточного содержания — в среднем, около 50 на 10 тысяч населения. В России, напомним, этот показатель около 85.

Кстати, по данным вице-премьера Москвы Леонида Печатникова — около 30% койко-фонда используется чисто по социальным показаниям.

Если перевести на нормальный язык — это означает следующее. Когда уставшие от ухода за престарелыми родственниками граждане вместо того, чтобы честно платить за их содержание в приюте для престарелых или пансионате, “договариваются” с заведующими отделений терапии, неврологии и т.д. о помещении стариков туда якобы “на лечение”.

Последнее в большинстве случаев можно было преспокойно осуществить дома или в условиях “дневного стационара” — но вот так проще. И великовозрастным деткам, не видящим опостылевших бабушек и дедушек несколько недель, и докторам, вместо лечения действительно “острых” и тяжелобольных занимающихся “общественным призрением” — при этом, заодно обеспечивая нужный показатель “активности койки”.

Да, и возникающая при таком раскладе очередь на госпитализацию тоже не помешает создавать для общественности нужный фон — согласно которому в случае сокращения коек наступит непременный апокалипсис.

***

А, вообще, по данным Всемирной организации здравоохранения РФ занимает 5-е место в мире по обеспеченности врачами (42 доктора на 10 тысяч населения). Опережает нас лишь социалистическая Куба (64 человека), жившая не по средствам Греция (55 человек), не отказавшаяся от советских стандартов Беларусь (49 человек) и Грузия, мединституты которой ещё в советские годы выпускали раз в 5 больше врачей, чем требовалось местному здравоохранению — 45 человек на 10 тысяч.

 И лечатся в западных больницах намного быстрее, нежели в российских. У нас никак не могут уменьшить средний койко-день ниже 10 суток. А, скажем, известный армянский журналист эпохи перестройки, Зорий Балаян, писал в своих заметках о пребывании в американской больнице о том, как его выписали из больницы через три дня. Не после гриппа или кишечной колики, а после операции на сердце.

Такие вот расклады в действительно современной и передовой медицине. Противодействовать движению российского здравоохранения в этом направлении просто глупо. Особенно тем, кто огульно хает всё, что связано с “этой страной” — бия себя в грудь и клянясь в верности “свободному рынку и западным стандартам”.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter

Помочь проекту


Новости партнеров
Реклама
Видео
Реклама
Новости партнеров