аналитика
29 Сентября 2015, 14:09


Интервью Путина: что интересует американцев?

3 524 4
Интервью Путина: что интересует американцев? Фото: Reuters.com

За несколько дней до выступления на 70-й Генеральной Ассамблее ООН в Нью-Йорке Владимир Путин дал интервью американскому национальному каналу CBS Broadcasting inc., являющемуся одной из трёх самых больших широковещательных телевизионных сетей США. Программа «60 минут», в которой журналист Чарли Роуз задавал вопросы Путину, очень популярна, и свой эксклюзив CBS анонсировал несколько дней, подогревая интерес публикацией кратких отрывков, пока в воскресный вечерний «час пик у телевизора» запись интервью наконец-то не была показана.

Естественно, что разговор шёл на те же темы, которые ожидались в выступлении на трибуне ООН: «сирийский кризис, неотделимая от него проблема распространения терроризма и безальтернативность ООН в разрешении конфликтов во всех уголках мира».

Особенно показательным и даже жестким был разговор на тему Сирии:

«Там есть только одна обычная легитимная армия. Это – армия Президента Сирии Асада. И ему противостоит, по интерпретации некоторых наших международных партнеров, оппозиция. Но на самом деле, в жизни, реально армия Асада борется с террористическими организациями».

Путин подчеркнул, что Россия никогда не поддерживала и не собирается поддерживать незаконные «правительства», в полном соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций и принципами современного международного права. В Сирии же именно правительство Асада является законным, и помощь оказывается именно по его официальной просьбе, строго в рамках международных законов. Вмешательство же внешних сил во внутренние дела суверенных государств, как это было в Ливии и Ираке – недопустимо.

Указав на последствия – хаос и отсутствие государственности на пострадавших от террористов территориях, – Путин указал и виновников дестабилизации, назвав сирийскую армию «единственной силой, способной противостоять террористам... но Соединенные Штаты, не скрывающие, что их цель – свержение режима президента Асада, пытаются поддерживать боевиков оппозиционных группировок». Делается это и «с освоением бюджета». Так сказать, сочетание приятного с полезным:

«…военные, представители Пентагона, отчитывались перед сенаторами о том, что сделано Соединенными Штатами для подготовки боевой части оппозиционных сил. Ставилась цель сначала подготовить 5-6 тысяч бойцов, потом – 12 тысяч. В результате выяснилось, что подготовлено всего 60, а с оружием в руках борются только 4 или 5 человек, а все остальные просто перебежали с американским оружием в ИГИЛ».

Вопрос «Каковы интересы России в Сирии, зачем вмешиваетесь» также прозвучал, и мне очень понравился ответ, если уметь читать между строк.

Во-первых, было указано, что более двух тысяч боевиков, выходцев из республик СССР, сейчас находятся в Сирии, и «есть угроза, что они к нам вернутся». Возможно, я ошибаюсь и выдаю желаемое за действительное, но очень уж хочется верить, что сказанное означало не только то, что для РФ выгоднее сейчас помочь остановить «Исламское государство» в Сирии, помогая в этом сирийцам, чем столкнуться с этой проблемой где-нибудь по соседству, в Таджикистане, но и то, что угрозу планируется устранить с гарантией невозвращения.

Во-вторых, слова о планировании создания координационной структуры в регионе, направленной на решение проблемы, в которую уже предложено войти Турции, Иордании и Саудовской Аравии, – это, по сути, предложение, от которого не стоит отказываться, и США придется либо помогать ликвидировать ИГ как угрозу, либо откровенно показать, что ИГ им нужен в своих целях.

В-третьих, «Россия не будет участвовать ни в каких войсковых операциях на территории Сирии или в других государствах, во всяком случае на сегодняшний день мы этого не планируем». Очень понравилась формулировка: можем и начать планировать.

В-четвертых, на замечание журналиста о том, что «некоторые из партнёров» желают, чтобы Асад отказался от власти, а уже потом они готовы помогать правительству Сирии, было очень верно отвечено: «Только сирийский народ внутри страны вправе решать, кто и как, и по каким принципам должен управлять страной». Действительно, привычка США «разбираться» с неугодными им правителями суверенных стран «в личном порядке» уже несколько поднадоела.

Вторым важным ожидаемым вопросом был украинский. Здесь Путин, во-первых, отметил, что украинцы – это «не просто славянский народ, это самый близкий к русскому народ», а во-вторых, резко высказался против проведения «цветных революций», переворотов и вообще неконституционных способов смещения действующей власти:

«Вот это абсолютно неприемлемо. Наши партнеры в Соединенных Штатах не скрывают, что поддерживали тех, кто выступал против президента Януковича… И мы знаем, кто, где, когда встречался, работал с теми людьми, которые свергали Януковича, как их поддерживали, сколько платили, как готовили, на каких территориях, в каких странах и кто были эти инструкторы. Мы все знаем».

Когда-то было наполовину в шутку сказано, что молчание Путина очень страшит некоторых политиков. Вот, высказал мнение. Полегчало?

Стандартная и уже давно надоевшая тема «имперских амбиций» вызвала у Путина улыбку:

«Вы меня радуете. Нас все время подозревают в каких-то амбициях и все время стараются либо чего-то исказить, либо чего-то не договорить. Я действительно сказал, что считаю распад Советского Союза огромной трагедией XX века. Знаете, почему? Прежде всего, потому, что в одночасье за границами Российской Федерации оказались 25 миллионов русских людей… Русские оказались самой большой разделенной нацией в мире сегодня. Это не проблема? Для вас нет. А для меня проблема».

Но президент страны не может не быть дипломатом, а дипломат не может говорить открыто то, что думает, если этого не требуют особые обстоятельства. «Дипломатический язык» надо понимать, скажем: «выражаем обеспокоенность» в переводе на русский – это «да вы там совсем с дуба рухнули?!», а «сугубую обеспокоенность» я переводить не буду, редактор не пропустит.

Так что тут надо (хотя, опять же, я могу выдавать желаемое за действительное) понимать сказанное как желание устранить разделенность русского народа. Не обязательно, как в Крыму. Для объединения необходимо, чтобы по всей Украине поняли: русофобия не окупается. И, кстати, если американцам – видимо, чтобы не шокировать – говорится об украинцах как о «самом близком народе», то в России Путин открыто сказал: «Русские и украинцы – один народ, я так считаю и сейчас». Впрочем, могут быть сложности перевода: "nation" на английском – это и население страны, и нация, так что в интервью, вероятно, речь шла о гражданах Украины и России, а не о русских как народе.

Ну и, конечно же, интервьюер не был бы журналистом, если бы не попытался ввернуть в разговор хоть что-нибудь «жареное» – и поинтересовался об отношении к тому, что «некоторые называют вас царем...» (интересно, в США?). На что и получил резонный ответ: «Меня по-разному называют». Суть – не в названии, а в делах.

И хотя выступление – это слова, но выступление на Генеральной Ассамблее ООН – это также и важное дело, особенно если заявленное затем воплощать в жизнь. Накануне Лавров уже обозначил позиции России, процитирую краткий пересказ Александра Роджерса:

«- справедливые условия торговли;
- доступ к передовым технологиям;
- коллективное принятие решений на основе международного права;
- будем развивать БРИКС и другие альтернативные форматы (без США);
- отдайте МВФ и Всемирный банк;
- санкции незаконны и являются произволом США, нарушающим уставы ООН и ВТО;
- будете бухтеть – пересмотрим Киотский протокол;
- "беспределу – ша";
- и вообще, мы тут самые конструктивные.
Если вы проделаете построчный контентный анализ его выступления, то увидите, что именно это Лавров и сказал. Причём это было сказано не просительно и не требовательно, а как констатация факта…».

Путин же своим выступлением только подтвердил: «Вот так должно быть, и так будет».

Подписывайтесь на наш канал в Telegram

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter

Помочь проекту


Новости партнеров
Реклама
Видео
Реклама
Новости партнеров