Фастфуд США завоевал Россию. О роли еды в геополитике

Еда для человечества жизненно необходима и, что греха таить, весьма приятна в употреблении. А там, где речь идет о потребностях человека и их удовлетворении, появляется государство. С формирования первых цивилизаций контроль над питанием выступает в качестве одного из важнейших инструментов достижения самых разных политических целей. Направленность, формы и способы его весьма разнообразного использования зависят от условий конкретной исторической эпохи, экономических реалий, степени социального расслоения и от многих других факторов.

Роль еды в исторических событиях

Скажем, в Античной Греции с её идеями генерирования совершенного человека умеренность в пище выступала критерием разумности и способности гражданина участвовать в управлении полисом. А в средневековом феодализме отмечалось перераспределение наиболее качественных и значимых продуктов в пользу дворянства и именовалось натуральным оброком. Подобный порядок всячески поддерживала церковь, призывая паству к послушанию, нестяжательству и соблюдению многочисленных постов - за что, соответственно, получала весьма солидную долю.

Если говорить о внешней политике, то зачастую самым надёжным способом покорить город или подчинить какую-либо территорию являлось не активное уничтожение противника в чистом поле, а ограничение подвоза продовольствия. Именно так, между прочим, с помощью континентальной блокады Наполеон пытался задушить Великобританию, а Гитлер сломить сопротивление Ленинграда.

К слову, нацистские политтехнологи, по всей видимости, одними из первых в мире увидели способ, как через брендирование продовольственных продуктов можно влиять на электоральное поведение. Всё просто и гениально: они изобразили портрет фюрера на тарелках для сосисок и картонных подставках для пива. В самые лучшие мгновения своей жизни истинные арийцы наблюдали лицо Гитлера и где-то на подсознательном, инстинктивном уровне начинали ему симпатизировать.

В эпоху формирования национальных государств огромное идеологическое значение приобрели традиции подачи и приема еды, её формы, комбинирование ингредиентов для приготовления, а также способы приготовления. Неотъемлемым элементом существования политических систем становится национальная кухня. Государства и по сей день борются за то, чтобы те или иные блюда или даже отдельные продукты именовались исконно немецкими, английскими или французскими. Это работало на повышение уровня осознания культурной идентичности внутри социума, подчёркивало отличие от конкурирующих на мировой сцене сообществ.

Европеизация, затеянная Петром Великим, началась как раз с того, что отечественные политические элиты «подсадили» на заморские яства, тем самым на полтора столетия вперед предопределив высокомерное отношение большинства российского дворянства к щам и квасу.

Если же кто-то считает, что политическое значение национальной кухни пропало, то многое указывает на спорность подобной точки зрения. К примеру, лишь в начале 90-х, благодаря усилиям знаменитого учёного Вильяма Похлёбкина, удалось доказать, что водка впервые была произведена именно в России. Казалось бы, кто и зачем может спорить с тем, что это российский продукт, однако опровержение данного факта и запрета на импорт продуктов из России под брендом «водка» несколько десятилетий активно добивалась Польша.

С другой стороны, нельзя не согласиться с тем, что глобализация как минимум проделала огромные дыры в заборе «кулинарных границ», позволив людям из самых отдалённых точек планеты обмениваться рецептами и продуктами. Из причин, на мой взгляд, стоит выделить две.

Первая – невероятные темпы роста населения, вынудившие к поиску новых форм решения продовольственной проблемы. Именно это дало импульс к появлению различного рода консервированных продуктов и породило систему массового общественного питания.

Вторая – идеология глобального либерализма, согласно которой жизнь и права человека, независимо от его этнической, конфессиональной и иной принадлежности, являются приоритетными для государства. Следовательно, каждый имеет право на питание, которое как минимум обеспечивало бы не только выживание, но и нормальное физиологическое развитие.

Американский фастфуд по многим параметрам стал идеальным решением. Гамбургерами и чизбургерами накормили миллионы людей. Дёшево, вкусно, сытно и без отрыва от текущих дел. Массовый гастрономический экстаз был залит кока-колой.

Бигмак как геополитическое оружие

Белый дом увидел в фастфуде не только способ решить продовольственную проблему, но и огромный потенциал для реализации внешней политики. Бигмаку нацепили погоны национального символа, активно продаваемого и продвигаемого за пределы страны. Подозреваю, что, мягко говоря, вредность, а также неприятная особенность данной пищи вызывать ожирение были известны изначально. Но кого это остановило тогда и кого останавливает сейчас? "Макдоналдс", Голливуд, ядерные боеголовки – вот три основных столпа американской «демократии на экспорт». Трудно спорить о том, что из этой триады эффективней. В случае с Россией, как мы видим, сработали первые два элемента. Запугать нас не получилось, а вот закормить и напичкать киношными образами – да.

Фото: Дмитрий Медведев и Барак Обама обедают в фастфудном ресторане. (www.washingtonpost.com)

В контексте рассуждений на тему биополитического влияния Запада на Россию важно упомянуть такой аспект нынешней эпохи, как брендирование жизни. Человек не хочет, подобно гражданину Корейко, буднично потреблять калории ради продления жизни или защищать одеждой бренное тело от холода.

В советское время о чем-то таком догадывались – многие совковые товары действительно стали брендами (та же сгущенка, например), но в должной мере тему все-таки не развивали. Больше как-то о военно-промышленном комплексе думали и, может быть, зря.

Когда в начале 90-х условный рабочий Вася вкушал гамбургер или, скажем, кусок пиццы «Хат», разрекламированной самим Горбачёвым, то это было актом волшебного прикосновения к долгие годы закрытому и таинственному буржуазному раю. «Быстрая еда» в американском варианте превратилась в источник пополнения биоэнергии для массы политически и экономически активных российских граждан эпохи постмодерн, позабывших о развале собственного сельского хозяйства, а также источник заполнения отечественного рынка иностранными товарами.

И по сей день ситуация остается такой же, несмотря на санкции и открытое идеологическое, а также информационное противостояние с западными, как любит говорить руководство страны, партнёрами. Мы можем сколь угодно много не любить американцев, осуждать их политику в Сирии и в любой другой точке планеты, но отказаться от гамбургеров мы не можем. Как и олигархи не могут отказаться от разных там часов, дорогих автомобилей и побрякушек для жен.

Тот же комик Павел Воля готов сколь угодно много шутить на тему величия и особенности России, но при этом жить всё-таки уехал в Испанию. Причудливо и удивительно уживается любовь к Родине и к заморским коврижкам.

Фото: Очередь в первый в СССР Макдональдс.(sputnik.by)

Однако это уже повод для обсуждения более широкой темы. В данном случае речь идёт о переформатировании отечественной системы потребления пищи. Пока она существует в том виде, в каком она была предложена нам ещё в начале 90-х. К этому стоит добавить весьма спорное качество отечественных продуктов питания - посмотрите любую программу в духе «Контрольной закупки» и вы не захотите больше идти в магазин.

Как избавиться от фастфуда

Относительно способов осуществления подобной трансформации возникает множество вопросов из категории вечных и русских. Абсолютно ясно, что необходимы некие меры. Но какие? Запретить фастфуд? Закрыть "Макдоналдсы" и суши-бары? Изъять из магазинов "Кока-колу" и заменить на лимонад «Колокольчик»? Заставить всех есть борщ и пельмени? Вживить чип совести в головы производителям, чтобы они наконец выпускали качественную тушёнку с мясом, а не с соей?

Любой запрет со стороны государства – это лучшая реклама чего бы то ни было. Отменить фастфуд как принцип общественного питания не представляется возможным. По крайней мере в ближайшей перспективе. Никакой другой, более полезной для здоровья, экологически чистой и одновременно дешевой альтернативы для вечно спешащего жителя мегаполиса, надо признать, пока не видно. Борщ и пельмени никого не заставишь есть, а производство некачественных продуктов, как известно, история гораздо более прибыльная.

Почва для этого создана. Мы видим, что отношение к американским фастфудным маркам - коле, еде из "Макдоналдса", сникерсам, чипсам - кардинально изменилось. В последние годы всё чаще они рассматриваются уже не как причастие к некоему прекрасному миру Запада, а как в лучшем случае «милый грех» или неизбежная необходимость.

А для некоторых социальных категорий населения, таких, как, например, священники, поход в "Макдоналдс" может стоить репутации. Посему в краткосрочной перспективе условный квас должен победить колу, условные пельмени – суши, и, соответственно, пироги – пиццу. Например, история с вятским квасом вполне удачно сложилась.

Текущие условия заставляют Россию синтезировать общемировые тенденции с острой потребностью сохранять собственную идентичность. Думается, что формирование некой новой национальной российской кухни в этом как минимум не будет лишним.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram