Антитеррор: хватит или еще?

Терроризм — одна из основных угроз современной цивилизации, причём речь давно идёт уже не об единичных небольших группах, а о серьёзных организациях и даже образованиях, претендующих на государственность (приснопамятный запрещённый в РФ ИГИЛ). Поэтому не удивительно, что противодействие терроризму осуществляется многопланово, от военных учений соответствующей специфики и до правильного освещения событий в прессе. Одним из средств противодействия является законодательная база, которая позволяет ограничивать распространение соответствующей пропаганды, карать террористов и их пособников и так далее.

Однако всегда возникает вопрос баланса: не слишком ли закручиваются гайки? В идеале законы должны быть такими, чтобы террористы были изолированы от социума, а не-террористы при этом не испытывали бы никаких неудобств.

Вот буквально на днях Совет по правам человека выразил неодобрение антитеррористическому пакету законопроектов: председатель Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Озеров и председатель думского комитета по безопасности и противодействию коррупции Ирина Яровая предложили, в частности, обязать операторов связи хранить записи звонков и переписку граждан в течение трёх лет. В СПЧ заметили в этом «беспрецедентное покушение на неприкосновенность личной жизни».

В очередной раз отмечу, что наши законодатели в области ITотказываются что-либо понимать, похоже, приниципиально. Чтобы хранить все записи всех телефонных звонков — представляете, какой объём серверов требуется? Операторы связи уже возмутились, оценивая свои убытки десятками миллиардов долларов (что-то мне кажется, что они преувеличивают, но тем не менее). Пресс-секретарь «Вымпелкома» Анна Айбашева обрисовывает типичную реакцию провайдера:

«Инициатива может не просто подрубить экономику операторов, но свести ее в ноль. Не останется возможности ни на поддержание, ни на развитие сервисов, ухудшение которых незамедлительно ощутят клиенты, потребуется тратить немалые деньги на техническую защиту конфиденциальной информации».

Анна Айбашева

СПЧ верно отмечает, что предлагаемые изменения касаются «не только противодействия терроризму и экстремизму, но и расследования любых других преступлений, и представляют собой беспрецедентное покушение на неприкосновенность личной жизни граждан».

Честно говоря, меня всегда удивляли подобные аргументы: если я действительно не хочу, чтобы кто-либо посторонний как-либо узнал о чём-то, то я не буду говорить это по телефону или писать по почте открыто. А если бы у меня было, что скрывать — то использовал бы PGP-шифрование или вообще стеганографию для пересылки информации. И какой тогда толк в хранении дубликатов таких сообщений?

Есть и другие странности, например — ограничение права на выезд из РФ, если гражданина «официально предостерегли о недопустимости действий, создающих условия для совершения террористических преступлений» — это вот про что? Если гражданин что-то такое совершает, то надо возбуждать дело по УК, а не «предостерегать». А так получается, что предостеречь можно кого угодно просто так, что ли?

Впрочем, с предложением лишать гражданства РФ осужденных террористов, имеющих иное гражданство, я категорически согласен. Я вообще считаю, что двойное гражданство допустимо иметь лишь гражданам России, относящимся к этносам, оказавшимся в разделённом положении после распада СССР, и проживающим вне России. Вот как в Южной Осетии паспорта РФ выдавали, например.

Стоит отметить, что терроризм депутатами явно используется как повод для продвижения некоторых законопроектов — так, от «Справедливой России» поступило предложение ввести смертную казнь за преступления террористического характера. Сложно не согласиться с Сергеем Мироновым, напомнившим слова Ромена Роллана: «Жалость к палачам становится жестокостью к их жертвам».

Однако стремление «запрещать и не пущать» очень легко начинает причинять вред. В данном случае я «за» любые разумные действия, препятствующие осуществлению террористической деятельности, вплоть до отмены моратория на высшую меру социальной защиты, но проблема в том, что все такие законы подаются не против конкретно терроризма, а именно что против «терроризма и экстремизма», что существенно меняет картину — правоприменение пресловутой 282-й статьи УК весьма, гм, своеобразно. Советую к ознакомлению статью «Адвокаты против 282», а также процитирую фрагмент статьи «Конфискация, версия КПРФ: отнять и можно не делить», в которой эта тема обсуждается:

«Помимо весьма специфических экспертиз и правоприменения по 282-й как такового, у статьи есть и побочные последствия. Федеральный закон от 07.08.2001 № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» в п. 6 части 1 статьи 7 указывает, что банки обязаны замораживать (блокировать) денежные средства физического лица, в отношении которых имеется информация о причастности к экстремистской деятельности или терроризму. Не только вступивший в силу приговор, но вполне достаточно постановления следователя о привлечении физического лица в качестве обвиняемого даже или процессуального решения о признании подозреваемым. Т.е. вы можете быть невиновным, вас только необоснованно подозревают, но у вас блокируют все банковские счета и карточки, что в современности доставляет большие неудобства. Пара примеров: 72-летний житель Саратова Юрий Кутузов оказался в списке террористов и экстремистов за речь на акции, посвященной памяти генерала Льва Рохлина; Валентина Прасолова 47 года рождения, защищая внучку от обидчиков, армян по национальности, посоветовала им «так вести себя на своей исторической родине, а здесь в Ставрополе, среди русских людей,  жить по-человечески» – и также осталась с заблокированной пенсией и т.д.».

Между прочим, «КоммерсантЪ» пишет, что банки планируют начать слежку за клиентами, прикрываясь выявлением террористов:

Про охотников и туристов, конечно, мысли не возникает. Вот вам свежий пример, до чего доходит «борьба с экстремизмом»:

«…активиста партии “Другая Россия” Валерия Шептухина из города Северодвинск осудили по ст.20.3 ч.1 (Пропаганда либо публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики) за репост нашей статьи «О родовых чертах фашизма» за авторством военного историка Клима Жукова, а также за репост других статей и карикатур на которых была изображена немецкая свастика. Среди других материалов, на которых была свастика был репортаж известного корреспондента Грема Филипса о неонацистском марше легионеров СС в Латвии…».

ColonelCassad комментирует событие:

«Ситуация примечательна торжествующим маразмом, когда недавний "нацист на ВГТРК", который хотел, чтобы его любили, никак не встречает реакции со стороны гос. органов, а тут человек антифашистских взглядов, их пропагандирующий и выступающий против укоренение фашистских идей на Украине и в Прибалтике, подвергается преследованию внутри страны. Тут, наоборот, казалось бы, надо поддерживать распространение материалов, вскрывающих сущность и механизмы фашизма, разъясняющих его отличительные признаки, показывающих последствия реализации фашизма на практике. Вместо этого чиновные дуболомы бьют антифашиста законом по голове. То-то фашики в "партнерских" государствах порадуются такому "подарку". Такой себе самострел государства за 1000 рублей».

Тысяча рублей — это назначенный В. Шептухину штраф. Мелочь, конечно, но, к сожалению, у нас вся система имеет обвинительный уклон, и вероятность получить оправдательный приговор даже очевидно невиновному — минимален.

Борьба с терроризмом — дело важнейшее, и при этом «нечаянно попасть в террористы» затруднительно; а вот «экстремизм» — понятие юридически размытое, правоприменение ст. 282-й УК — это «не будем о грустном». Таким образом, крайне целесообразно предлагать законопроекты, направленные на борьбу с терроризмом, именно по отношению к нему, без «экстремизма». Но что-то я сомневаюсь в таком применении здравого смысла.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram