Ключевая ставка: почему Центробанк топчется на месте?

В конце апреля Банк России, выдержав почти двухмесячную интригу, вновь сохранил ключевую ставку на уровне 11% годовых. Уже в пятый раз, начиная с августа 2015 года. Финансовые аналитики удовлетворенно закивали: их прогноз опять оправдался. Производственники приуныли: кредиты для них дешевле не станут. Но чем руководствовался сам главный регулятор?

Заседания начал Центробанк России за здравие, отметив «заметно снизившуюся инфляцию». Так, по состоянию на 25 апреля годовой темп прироста потребительских цен снизился до 7,3%. Казалось бы, вот добрый знак и чудесная возможность откликнуться на эту цифру реальным же снижением ключевой ставки (это процент, по которому Центральный банк России предоставляет кредиты коммерческим банкам — прим. редакции).

Однако регулятору на сей раз помешали гипотетические страхи. Впрочем, все как и в прошлый раз. Вот какие аргументы приводились в марте в пользу решения не повышать ключевую ставку:

«Усугубляет ситуацию и то, что в апреле россиян ждет повышение акцизов на бензин и корректировка цен после январско-февральского падения рубля – все это увеличивает вероятность повышения инфляции.

С учетом того, что инфляционные риски правительством России еще не определены, а сценарии действий при цене на нефть в $35 или $40 за баррель не приняты, шаг в сторону понижения или повышения ставки сегодня может быть опрометчивым».

Конечно, риски ЦБ немедленно нашел. К примеру, отмечалось, что в стране, возможно, проиндексируют (а, может, и нет?) зарплаты и пенсии. Бюджетники и старики, по мысли банкиров, в этом случае немедленно ринутся в магазины за покупками, и торговцы быстренько перепишут ценники. Мировые цены на продовольствие, которым еще только прочат падение, по теории ЦБ, уже угрожают повысить российскую инфляцию. Впрочем, противореча самому себе и собственным страшилкам, Банк России уточнил, что в дальнейшем инфляция в стране будет-таки снижаться. И вот в ту пору чудесную, быть может, даже в июне текущего года, регулятор вновь подумает, не снизить ли ему ключевую ставку.

Похоже, борьба с инфляцией стала своеобразной идеей фикс российского Центробанка.

Управляющий директор банка «Ренессанс Капитал» Наталья Лебедева в свое время восторженно говорила об этом:

ЦБ действует так, как должен действовать в этой ситуации. Это неприятно, можно плакать, что придется отрезать ногу или руку, но он пытается сохранить экономику. Он обращает внимание на то, что инфляция выше планов, и не может действовать иначе.

Лебедева Наталья Валерьевна

Сказано это было в 2014 году, когда на фоне обвала рубля и введения санкций инфляция била все антирекорды. Но сегодня картина другая. Инфляцию удалось обуздать, а реальному сектору экономики катастрофически не хватает наличности. Увы, у регулятора появилась новая амбициозная цель — добиться четырехпроцентной инфляции к концу 2017 года. И Банк России, очевидно, полагает, что для достижения этого показателя все средства хороши, в том числе весьма жесткая денежно-кредитная политика. И хотя в Минэкономразвития, к примеру, оптимизм Эльвиры Набиуллиной разделяют (министр Алексей Улюкаев считает, что, начиная с 2017 года, инфляция «будет устойчиво ниже 5%, а к концу 2019 года снизится до 4%»), но лишь отчасти: при таком раскладе с деньжатами у российских производителей еще долго может быть туго.

Впрочем, регулятор на сей счет настроен оптимистично. В его официальном пресс-релизе, наоборот, отмечается позитивная тенденция:

«Сдвиги в экономике, приближающие ее вхождение в фазу восстановительного роста. Ожидается переход квартальных темпов прироста ВВП в положительную область во второй половине 2016 — начале 2017 года».

Назвал ЦБ и факторы, способствующие восстановлению экономики: развитие импортозамещения, расширение несырьевого экспорта, рост загрузки производственных мощностей. Устойчивость к колебаниям цен на нефть со стороны российской экономики тоже в этом списке. Но к сожалению некоторых, нет в нем только пункта о том, что регулятор внес свой весомый вклад в восстановление экономики, снизив ключевую ставку и сделав более доступными кредиты в коммерческих банках. Хотя и в этом смысле Банк России продемонстрировал удивительный оптимизм, предположив, что даже при неизменности ключевой ставки коммерческие банки будут снижать проценты по кредитам:

«Это главным образом обусловлено планируемым расходованием средств Резервного фонда для финансирования дефицита бюджета и, как следствие, ожидаемым переходом банковского сектора к профициту ликвидности».

Читай, когда правительство распакует резервную кубышку, проблема и без участия Центробанка сама собой рассосется.

Однако на сегодняшний день, несмотря на позитивные оценки регулятора, именно высокая ключевая ставка многими экспертами называется тормозом российской экономики. В результате сегодня ставки по кредитам для бизнеса значительно превышают его рентабельность. Так, по итогам 2015 года средневзвешенная ставка по кредитам составила 15,02% годовых (для организаций малого и среднего бизнеса — 16,62% годовых). Преодолеть эту планку в части рентабельности удалось лишь трем отраслям: добыче полезных ископаемых, химическому и металлургическому производствам - продукция которых, к слову, ориентирована на экспорт.

А вот рентабельность в строительстве, например, составила лишь 5,4%; в производстве транспортных средств и оборудования — 6,1%; в оптовой и розничной торговле — 7,1%. В целом же по экономике этот показатель равен 9,3%. Причем большую часть прибыли компании были вынуждены отдавать банкам для погашения высоких процентов по кредитам.

Многим долговые обязательства даже оказались не по карману. В прошлом году рост просроченной кредиторской задолженности организаций побил печальный рекорд: на 548 миллиардов рублей или на 29% по сравнению с 2014 годом.

Бизнес-омбудсмен Борис Титов в связи с этим справедливо заметил:

Центробанк должен заниматься не только таргетированием инфляции (установлением целевых ориентиров в регулировании прироста денежной массы в обращении и кредита, которых придерживаются в своей политике центральные банки — прим. редакции), но и обеспечением экономического роста.

Титов Борис Юрьевич

А советник президента Сергей Глазьев в ответ на слова первого зампреда ЦБ Ксении Юдаевой о «новой реальности» в российской экономике, которая, мол, «определяется не временными трудностями, а новыми координатами и новыми возможностями», отреагировал еще резче:

В созданной Банком России ″новой реальности″ выживают только спекулянты, а производство умирает. Это путь к экономической катастрофе.

Глазьев Сергей Юрьевич

Заметим, что покупательский спрос населения высокая ключевая ставка тоже сводит на нет. Не имея шансов брать дешевые кредиты, люди отказывают себе в дорогостоящих покупках, что тоже негативно сказывается на отечественной экономике.

Решимость Банка России держать в «замороженном» состоянии довольно высокую ключевую ставку на фоне снижающейся инфляции и позитивных тенденций в экономике выглядит особенно странной, если вспомнить упреки, адресованные регулятору за его ориентированность на западные методики. Дело в том, что ключевые ставки в развитых западных странах ничтожно малы: в США она составляет 0,25%; в ЕС — 0,95%; в Великобритании — 0,5%; в Японии — 0,1%; в Швейцарии и Швеции — 0%. Австралийские 2,5% на этом фоне кажутся гигантскими. Что уж говорить о наших 11% (хотя на фоне разворачивающихся валютных войн и постепенного скатывания мира к политике отрицательных процентных ставок это определенное преимущество нашей страны).

Экономист Михаил Делягин высказывается в связи с этим чрезвычайно жестко:

Мир в кризисе, и ответственные государства всемерно поддерживают деловую активность, в том числе и почти бесплатными деньгами. Но есть и иные примеры. В Таиланде нацбанк в кризис 1998 года задрал процентную ставку до 25% и держал ее на этом уровне 18 месяцев, чем фактически уничтожил промышленность, лишив народ благосостояния. Ставшие привычными в Таиланде массовые беспорядки во многом вызваны этим. Возникает серьезное ощущение, что в холодной войне, развязанной Западом против России, руководство Банка России активно и осознанно воюет против нас.

Делягин Михаил Геннадьевич

Вряд ли конспирологическая версия является определяющей в поведении главного регулятора. Скорее всего, организация, сферой интересов и зоной ответственности которой являются исключительно деньги, соответственно и расставляет приоритеты в своей деятельности. И желание всеми силами победить инфляцию, вероятно, в этом списке стоит гораздо выше, чем проблемы реального сектора экономики.

А это, в свою очередь, означает, что когда в июне регулятор будет вновь определять ключевую ставку, ключевыми для принятия решения снова станут инфляционные страхи, ожидания и прогнозы.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram