Философия может быть опасной
«Веком идеологий» был назван ХХ век и не случайно: именно тогда на базе различных философских течений XIX века, зачастую весьма далёких от политики, родились идеологии именно политические. А в схватках между адептами разных учений было пролито немало крови в обычных войнах и немало истрачено ресурсов в холодной войне. И сегодня нам кажется, что время идеологий ушло, что произошёл откат к прежним ценностям: суверенитет, территориальная целостность, религии и так далее. Однако схватки между философскими учениями не утихли, а их сторонники продолжают и сегодня призывать своих адептов к такой активности, которая может привести и к большой крови, хотя мы это и не всегда замечаем. Одним из таких философских ответвлений является интегральный традиционализм, апологеты которого, как это ни парадоксально, зачастую являются не просто непримиримыми врагами, но и даже требуют противоположного, в очередной раз доказывая, что трактовкой можно исказить до неузнаваемости любую теорию.
В
отличие от традиционализма классического, который довольно близок к
консерватизму, учение о
Однако не стоит обольщаться и забивать себе голову этими сложными философскими материями, потому что последователи интегрального традиционализма, о которых мы будем говорить, так же далеки от него, как идеи демократии от бомбардировок Югославии, Ливии и вторжения в Ирак.
Первый
поклонник упомянутого философского течения – личность известная и вполне
одиозная: это
Формально сторонники Джемаля причисляют его к исламскому течению шиитов-джафаритов, однако многие обвиняют (вполне обоснованно) в склонности к оккультизму (Силантьев Р. А. Ислам в современной России. Энциклопедия. — М.: Алгоритм, 2008. — 576 с. — ISBN 978-5-9265-0467-2.) и прочим вещам, которые Кораном поощряются не более, чем Библией, которая говорит: «Мужчина ли или женщина, если будут они волхвовать, да будут преданы смерти: камнями должно побить их, кровь их на них» (Лев 20:27). А в Саудовской Аравии за такое и по сей день запросто можно расстаться с головой посреди многолюдной площади.
Социолог
Б. Ю. Кагарлицкий
Впрочем, всё это отнюдь не удивительно, ибо, как говорилось выше, адептам интегрального традиционализма в рамках любой одной религии всегда тесно, поэтому с точки зрения традиционных церквей они все являются еретиками – не в смысле оскорбительного эпитета, а в прямом значении этого слова: еретиком считается человек, который религиозное вероучение воспринимает не целиком, а избирательно. А все традиционалисты именно так и поступают, независимо от их вероисповедания: они берут от любой религии и её священных текстов лишь те куски, которые подтверждают их основную философскую теорию, а то, что ей противоречит, они отбрасывают. Всё это говорится не с целью каким-либо способом раскритиковать Гейдара Джемаля, а просто объяснить, насколько он имеет отношение к традиционному исламу и может представлять его или других правоверных мусульман.
В своей
По данным журналиста М. М. Дейча по поводу захвата террористами Шамилем Басаевым, Асланбеком Абдулхаджиевым и Асланбеком Исмаиловым больницы в Будённовске, Гейдар Джемаль сказал, что «Месть – это законное действие, единственное, что гарантирует нам сохранение достоинства, жизни и имущества. Басаев действовал адекватно, захватывая заложников в Будённовске» (Дейч М. М. Агент ислама // Московский комсомолец. – 07.12.2001).
Интеллектуальным лидером «традиционализма» является француз Рене Генон, масон, выходец из спиритистской среды, автор множества работ, посвященных метафизике Веданты, а также символизму разных религиозных традиций, при этом декларировавший свою принадлежность к Исламу и суфизму. Именно он сформулировал постулаты учения и заложил его методологию. Гейдар Джемаль, являясь оппонентом Генона в ряде фундаментальных вопросов, тем не менее, пользуется его методом. В результате их расхождения имеют значение только в рамках «традиционализма», но с точки зрения Ислама, оба находятся в одинаковом заблуждении. Генон утверждал, что все «традиционные религии» являются отголосками «Универсальной Истины», рекомендуя основной массе европейцев не принимать Ислам, а оставаться в лоне своих традиционных конфессий (т.е. куфре). Утверждая существование универсальной или «интегральной» Традиции, от которой отпочковались все исторически сложившиеся «традиционные религии» (отсюда и название «традиционализм», многих вводящее в заблуждение!), Генон при этом строил свое мировоззрение преимущественно на религиозных источниках «индуизма», в частности, Ведах в их сегодняшнем виде. Именно из них он черпал свои представления о том, что есть «Абсолют» и что есть Реальность, как происходит проявление (манифестация) Абсолюта в Реальности и как она устроена. При этом он разработал как бы «надрелигиозную» школу и методологию, которая практически стала внутренней догматикой т.н. «традиционалистов», с позиций которой они оценивают положения тех или иных религий, включая Ислам, давая им собственную, «эзотерическую» интерпретацию.
Выше упомянутый «Южинский кружок» ещё не раз всплывёт в этой статье, и именно там мы обнаружим нашего следующего героя, тоже весьма известного мыслителя и философа.
После
этого впечатляющего старта Дугин перешёл на новую ступень свой «философской
карьеры» – в 18 лет, вместе всё с тем же Гейдаром Джемалем
В этом, кстати, нет никакого исключения или неестественности: очень многие европейские последователи интегрального традиционализма легко впитывали в себя идеи итальянского фашизма и германского нацизма, и наоборот – фашисты и нацисты очень легко находили общий язык и общие темы с интегральными националистами. Но об этом будет чуть ниже, а пока вернёмся обратно к истории Дугина.
В 1988 году опять же вместе с Гейдаром Джемалем Дугин вступил в Национально-патриотический фронт «Память» – организацию более чем одиозную и в отдельном представлении не нуждающуюся. Достаточно сказать, что именно из её недр потом, в 90-ых годах, вышла чуть ли не половина известнейших российских националистов.
И снова – не стоит считать национализм Дугина «заскоком юности», а не частью его базового мировоззрения. Потому что в 1993 году он вступает в организацию, которая исповедует национализм абсолютно открыто и в качестве одной из главных идей, а на флагах имеет всё ту же свастику на белом круге посреди красного знамени. Все уже, наверное, догадались, что речь идёт о знаменитой Национал-Большевистской партии (запрещена на территории Российской Федерации) Эдуарда Лимонова, в которой Дугин проводит следующие пять лет в качестве одного из идеологических лидеров и активнейших участников.
В 2005
году создаёт
Для
евразийцев как традиционалистов характерно резкое неприятие современного мира и
его ценностей, которым противопоставляются ценности сакрального мира
«Традиции». «Современный мир – откровенно говоря дрянь», – гласит
Дугин
является основоположником неоевразийства. В работе «Евразийский Путь как
национальная идея» он пишет:
Антон
Шеховцов (бывший член ЕСМ) и Андреас Умланд
По мнению Умланда, формулировки ряда текстов Дугина, особенно ранних, близки к идеям НСДАП, вплоть до прямого заимствования терминологии и стилистики нацистов. Так, в книге «Гиперборейская теория» Дугин пишет:
«Этой книгой мы кладем начало «ариософии» в русскоязычном контексте»;
по словам Дугина
«…арий, в сущности, определяется не столько биологией, сколько той метафизической миссией, отражением которой во плоти является сама его биология. Арийская раса Субъекта — это раса нордических воинов-священников»
Однако с начала 2000-х годов Дугин отходит от националистической риторики и начинает отстаивать идеи евразийства и консерватизма, предлагая их в качестве идеологической платформы российской власти, которую он упрекает в отсутствии какой-либо идеологии. По мере стабилизации политической ситуации в стране Дугин всё больше обращается к научной сфере. Весной 2006 года он читал на Философском факультете МГУ им. М. В. Ломоносова курс лекций «Постфилософия», который в 2009 году издан отдельной книгой. В нём Дугин подвергает разбору основные философские понятия, рассматривая их в рамках трёх исторических парадигм – Премодерн-Модерн-Постмодерн.
В
декабре 2007 года Дугин читал лекцию о «
С сентября 2008 года Дугин становится профессором МГУ им. М. В. Ломоносова и возглавляет Центр консервативных исследований — общероссийскую социологическую организацию, ставящую своей целью развитие и становление консервативной идеологии в России с опорой на научные кадры. С февраля 2009 года Дугин читает на соцфаке МГУ курсы лекций по «структурной социологии», этносоциологии, социологии геополитики, социологии международных отношений.
В связи
с украинскими событиями 2014 года в мае 2015 года Александр Дугин был
Основные
идеи Дугина – это идеи неоевразийства и Четвёртой политической теории. Сам он
об этом
«Четвертая политическая теория не может быть дана нам сама собой. Она может возникнуть, а может и не возникнуть. Предпосылкой ее возникновения является несогласие. Несогласие с постлиберализмом как с универсальной практикой, с глобализацией, с постмодерном, с «концом истории», со статус-кво, с инерциальным развитием основных цивилизационных процессов на заре XXI века.
Статус-кво и инерция вообще не предполагают никаких политических теорий. Глобальный мир должен управляться только экономическими законами и универсальной моралью «прав человека». Все политические решения заменяются техническими. Техника и технология замещают собой все остальное (французский философ Ален де Бенуа называет это gouvernance). Место политиков, принимающих исторические решения, занимают менеджеры и технологи, оптимизирующие логистику управления. Массы людей приравниваются к единой массе индивидуальных предметов. Поэтому постлиберальная реальность (точнее, виртуальность, все более вытесняющая собой реальность) ведет прямиком к полному упразднению политики.
Четвертая политическая теория мыслится альтернативой постлиберализму, но не как одна идейная установка в отношении другой идейной установки – а как идея, противопоставляемая материи; как возможное, вступающее в конфликт с действительным, как еще не существующее, предпринимающее атаку на уже существующее.
При этом четвертая политическая теория не может быть продолжением ни второй, ни третьей. Конец фашизма, как и конец коммунизма, были не просто случайными недоразумениями, но выражением вполне ясной логики истории. Они бросили вызов духу модерна и проиграли.
Значит, борьба с постмодернистской метаморфозой либерализма в форме постмодерна и глобализма должна быть качественно иной, основываться на новых принципах и предлагать новые стратегии».
Тем не менее, как уже говорилось выше, интегральный традиционализм всегда был близок сторонникам фашизма и нацизма и наоборот – нацисты и фашисты быстро проникались идеями философии интегрального традиционализма.
Весьма
характерным примером можно считать барона
С 1934 года по 1943 год Эвола ведет постоянную рубрику («Философская диорама») в журнале «Фашистский строй», издателем которого был один из сподвижников Муссолини, член Большого фашистского совета Фариначчи. Юлиус Эвола выступил резким критиком демократии и просвещенческого эгалитаризма, считая идеи свободы, равенства и братства, утвержденные Французской революцией, разрушительными, и отстаивая ценности кастового общества. Даже в юности, когда он окончил инженерный факультет Римского университета, он отказался от диплома, сказав что: «Я делю мир на две категории: знать и людей, имеющих диплом».
Он считал, что «подлинное, иерархическое и органичное государство» лежит в руинах и «сегодня не существует ни одной партии или движения, к которым можно было бы безоговорочно примкнуть и за которые стоило бы сражаться с полной убежденностью, как за движение, отстаивающее высшую идею».
Что же
касается не итальянского фашизма, а германского нацизма, то Эвола преуспел и
там. Он написал несколько книг, посвящённых вопросам расы. Он разделял
биологическое и духовное понимание расы и выделял «расу тела», «расу души» (тип
характера, образ жизни и эмоциональное отношение к окружающей среде и обществу)
и «расу духа» (разновидность религиозного переживания и отношения к
традиционным ценностям). Однако
Страдал Эвола и общим для Европы того времени антисемитизмом. При этом даже после войны и Нюрнбергского трибунала он умудрялся писать вещи откровенно антисемитского содержания, которые мы скорее ожидали бы увидеть в начале 40-ых, а не 50-ых. Особенно его раздражало создание государства Израиль, к чему он не преминул подвести тоже философское обоснование:
Таким образом, как мы видим, изначально абсолютно аполитичная философская доктрина интегрального традиционализма, обретая своих сторонников, быстро ими трактовалась и переделывалась в абсолютно политические как раз идеологии. Более того, даже окончание «века идеологий», как показывает жизнь, не является помехой для продолжения этого процесса. И в наши дни среди нас живут люди, принадлежащие отнюдь не XIX или XX веку, а именно жители века XXI-го, но при этом точно так же продолжающие развивать идеи интегрального традиционализма, причём не в каком-то новом ключе, а, как мы видим, абсолютно в духе всё того же Эволы, который превратил эту ветвь философского учения в обоснование для фашизма и нацизма. Ровно этим же грешат и многие именитые последователи данного учения и в наше время. Многие из них опасно заигрывают не только с национализмом, но и его крайней формой – нацизмом. А национализм – это именно то, что способно развалить саму Россию, а не интегрировать вокруг неё другие государства. Словом, вопрос выбора того или иного политического течения по-прежнему остаётся очень сложным и ответственным. Даже совершенно далёкие от политики философские доктрины в руках умелых толкователей превращаются в опасные идеологемы. И даже тот факт, что эта опасность является уже исторически доказанной, не смущает их адептов и апологетов. А значит и нам рано расслабляться и думать, что у России есть какой-то особый иммунитет к национализму и нацизму; что только на Украине всё это может расцветать. Под нашей самоуспокоенностью могут развиваться и давать очень опасные всходы самые радикальные идеи. И не в последнюю очередь потому, что мы сами зачастую не хотим видеть их сути и содержания.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter