Минкульт отказал художникам в праве на кощунство за общественные деньги

Искусство не может ограничиваться какими-либо рамками, у художников должна быть абсолютная свобода для самовыражения, а государство не имеет права вмешиваться в дела культурные — примерно такими лозунгами отреагировала часть общественности на политику российского минкульта последнего времени. Ведомство обвиняют в попытках ввести цензуру и задушить свободу слова на сцене как определенный сегмент зрителей, так и отдельные представители творческих профессий. Какие действия министерства культуры породили шквал критики, чем эти действия продиктованы, и придется ли художникам вольных взглядов уходить в подполье?

Особенно много дискуссий на эту тему разгорелось после смены руководства в Новосибирском государственном академическом театре оперы и балета, вызванной скандалом вокруг постановки «Тангейзер». Ее режиссер Тимофей Кулябин в декабре прошлого года показал зрителю собственную трактовку одноименного произведения Рихарда Вагнера, перенеся действие в наше время. Сюжет вариации крутится вокруг кинематографиста, снимающего фильм о греховной юности Иисуса Христа под названием «Венерин Грот». На сцене актер, играющий в вымышленном фильме Спасителя, наслаждается обществом полуобнаженных красоток, кроме того, в числе декораций фигурирует афиша будущей ленты, где Христос распят между ног женщины.

Православная общественность отреагировала на современную трактовку произведения негативно. Митрополит Новосибирский и Бердский Тихон обратился в прокуратуру с заявлением, согласно которому постановка оскорбляет чувства верующих и разжигает религиозную вражду. Присоединились к нему с просьбой разобраться в ситуации и некоторые общественные организации.

Результат проведенной проверки частично подтвердил обвинения владыки. Хоть об уголовной статье, которая фигурирует в обращении митрополита, в отчете надзорного ведомства речи не шло, оно обнаружило признаки правонарушения, описанного в пункте 2 статьи 5.26 КоАП: умышленное публичное осквернение религиозной или богослужебной литературы, предметов религиозного почитания, знаков или эмблем мировоззренческой символики и атрибутики либо их порча или уничтожение.

Директор театра Борис Мездрич хоть и утверждал, что цели кого-либо оскорбить не было, и что он готов к мирному диалогу с православной общественностью, но позицию занял твердую: постановку будут показывать и дальше. Готов он был ее отстаивать и в суде, если до него дойдет дело. И дело дошло, причем суд, спустя несколько месяцев, действительно встал на сторону Мездрича, сняв претензии прокуратуры и прекратив производство по данному делу.

Однако судебные разбирательства — дело долгое, а скандал вовсю разгорался. Все это время к мирному урегулированию обе стороны призывало российское министерство культуры. «Несмотря на неоднократные требования со стороны общественности, многих деятелей культуры, членов Общественного совета принять административные, финансовые, кадровые решения, Минкультуры России, как учредитель, фактически взяло театр под защиту», - сообщает ведомство. Оно пыталось донести до директора театра, что постановка уже вызвала волну протестов и продолжение ее демонстрации лишь усугубит ситуацию, настоятельно рекомендуя изъять ее из репертуара. Одновременно минкульт обращался к руководству Новосибирской епархии с просьбой отозвать свое обращение в прокуратуру. Но и те, и другие к воззваниям министерства оказались глухи.

И тогда, чтобы купировать разгорающийся скандал, минкульту пришлось действовать жестко, и Борис Мездрич был уволен с занимаемой должности «за нежелание учитывать в своей деятельности сложившиеся в обществе ценности, за неуважение к мнению граждан и невыполнение рекомендаций учредителя». Однако это привело к новым протестам, начавшимся с другой стороны.

Минкульт стали обвинять в цензуре, в Новосибирске и Санкт-Петербурге прошли митинги в поддержку прежнего руководства театра, с острой критикой ведомства выступил Киносоюз, присоединились к критике и отдельные представители театрального сообщества. Впрочем, это мнение разделяли далеко не все. С противоположным посылом митинговала православная общественность, да и коллеги попавших под опалу творческих деятелей не все разделяли мнение, что вольность художника не должна иметь вовсе никаких границ. «С одной стороны, я последовательный сторонник свободы творческой деятельности, гарантированной нам, замечу, Конституцией. Единственно и только в условиях свободы Художник может реализовать свой творческий потенциал, исполнить свое предназначение, свою миссию. Но я также понимаю, что свобода нигде не является абсолютной», - председатель Союза театральных деятелей РФ Александр Калягин. «Нельзя не видеть, что назревает глубочайший разрыв между рядовым зрителем и эстетикой молодых художников, ищущих новые формы. Это происходит не только в изобразительном искусстве, но и в театре. Этот разрыв начался не сегодня, а где-то в начале прошлого века, когда выработалась формула успеха — скандал важнее художественной ценности замысла. Этот разрыв в России принимает иногда странные, такие уродливые формы, как выставки с иконами в экскрементах или перформанс с прибитыми к брусчатке Красной площади гениталиями», - делится наблюдениями режиссер Андрей Кончаловский. Со схожим мнением выступили и многие другие представители творчества.

И напрасно отдельные критики минкульта апеллируют к тому, что Россия — светское государство, и ведомство не должно лоббировать чьи-либо религиозные интересы. Дело вовсе не в том, что в конкретно данной постановке были задеты чувства верующих. Вопрос стоит намного более глобальный: должно ли министерство следить за репертуаром государственных театров, да и не только театров. Приведу еще пару примеров.

Недавно на семинаре "Право на классику: о границах интерпретации произведений русской классики в театральных спектаклях" эксперты института наследия имени Дмитрия Лихачева обсуждали, насколько вольной может быть современная трактовка классических трудов. Причем обсуждали не то, оскорбляют ли подобные эксперименты отдельные слои населения, а ценность такого продукта с художественной точки зрения. Острой критике профессионалов подверглись некоторые плоды творчества современных авторов по произведениям Александра Пушкина: фильм «Борис Годунов» и одноименная постановка «Ленкома», еще одно детище автора нашумевшего «Тангейзера» - «Онегин» и опера Дмитрия Чернякова «Руслан и Людмила», показанная в Большом театре. Эксперты отмечали, что во всех случаях от оригинала не оставалось и следа, а трактовки были чересчур уж вольными. И если минкульт поддерживает такие эксперименты, то «это абсолютно самоубийственная политика, которая в конце концов взорвет культурную идентичность», - считают они.

Изрядное удивление вызывает не только поддержка министерством культуры сомнительных экспериментов, в которых художники вываливают на зрителя порой неоднозначное личное виденье мира, прикрываясь названиями классических произведений, но и самобытные творческие потуги. Вспомнить хоть нашумевший «Левиафан» Андрея Звягинцева. Режиссер услышал произошедшую в Америке историю и склепал кино по ее мотивам, перенеся действие в современную Россию. При этом страна наша, равно как и ее население, были показаны в крайне мрачном и негативном свете. Да, ленту высоко оценили на Западе и даже присудили ей «Золотой глобус», выдающимся шедевром назвали ее господа либералы, для которых отраженный в картине тезис про Россию «чем хуже, тем лучше», похоже, является сакральным. Однако большинству из тем, кто острой ненависти к своей Родине не испытывает, фильм было смотреть тошно. Напрашивается логичный вывод: так не смотрели бы! И тут мы подошли к самому главному моменту.

Действительно, ничто так не фильтрует область культуры, как оценка зрителем. Казалось бы, не нравится — не смотри, и если желающих насладиться спорным искусством окажется мало, то и исчезнет оно абсолютно бесследно. Но это верно лишь отчасти. Да, ограничивать свободу творчества — неправильно. Цензура не должна мешать художнику самовыражаться. Единственное, что может его направлять — реакция аудитории. Последняя банально проголосует рублем. Но все это касается лишь частников, готовых действовать на свой страх и риск, использующих собственные средства.

Если же задействован минкульт, то бишь деньги народные, то и учитывать приходится желания общества. А общество не хочет скандалов на религиозной почве, независимо от того, найдет ли какие-то нарушения суд или нет. Общество не хочет платить за то, чтобы кто-то демонстрировал свои идеологические, политические или иные взгляды, прибивая тестикулы к тротуару или до обратного извращая суть классических произведений. Обществу не нравится, когда на его деньги демонстративно плюют на страну, в которой это общество проживает, и которую оно любит, равно как и на заслуги этой страны. А потому меняющаяся политика минкульта, начавшего вмешиваться в репертуары театров и отказывающегося финансировать фильмы, перевирающие и очерняющие нашу историю, - это всего лишь ответ на вышеперечисленные запросы. И ни о какой цензуре речи быть не может. Творите, что в голову взбредет, но только нас соучастниками насильно делать не нужно.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram