Медведев открыл для себя российскую медицину

23 сентября на правительственном сайте была опубликована программная статья премьера Дмитрия Медведева “Новая реальность: Россия и глобальные вызовы”. Сам материал довольно объемный, так что полный анализ всех тезисов в рамках одной статьи вряд ли возможен. Однако хочется остановиться на тех пунктах главы правительства, которые он посвятил состоянию российской медицины и планам по ее улучшению.

Для начала можно сказать сразу: на полноценную “дорожную карту” развития отечественного здравоохранения несколько абзацев из вышеупомянутой статьи явно не тянут. В общем, это и понятно — автор решил затронуть в своем труде слишком много аспектов, а потому просто физически не мог позволить себе подробных и четких рекомендаций по каждому пункту.

Но и без учета этого момента особого оптимизма при прочтении того, что правительство собирается делать для “решения глобальных вызовов” в медицинской сфере, увы, не возникает.

***

Итак, в начале “медицинской части” Дмитрий Анатольевич делает вступление:

“Инвестиции в современное оборудование, крупнейшие в истории России, и повышение зарплат врачей – условие необходимое, но недостаточное для решения этих задач.”

Медведев Дмитрий Анатольевич

В связи с этим вспоминается анекдот о Наполеоне, который приплыл в некий порт и устроил “разнос” коменданту за то, что тот не почтил корабль своего императора положенным салютом.

— Как Вы посмели!? — грозно спросил самодержец.

— На это, государь, 33 причины, первая — не было пороха, — ответил комендант.

— Достаточно, дальше можете не продолжать! — оборвал подчиненного не только талантливый полководец, но и толковый государственный деятель.

Вот так и с историей о “необходимом условии повышения зарплат медиков”. Если оно действительно необходимое, но пока не выполненное, то какой смысл в рассмотрении других “необходимых вопросов”? Это что-то вроде подготовки к операции, когда нет в наличии самого главного, хирурга.

***

Ну да ладно, перейдем к “медицинской программе” правительства дальше.

Можно назвать целый ряд направлений — управленческих и технологических, по которым будет развиваться российское здравоохранение. В их числе приоритетное развитие первичной медико-санитарной помощи, разработка так называемых протоколов лечения (клинических рекомендаций по оказанию медпомощи), развитие телемедицины, внедрение единой электронной карты — этот носитель медицинских "знаний" о пациенте сможет принять любой врач и любая клиника, куда бы тот ни обратился.

Медведев Дмитрий Анатольевич

Как по мне, “будет развиваться” из этого перечня применимо разве что к “телемедицине”, то есть к оказанию, как минимум, отдельных видов медицинской помощи удаленно. Это могут быть консультации, интерпретации данных анализов, инструментальных обследований и тому подобные действия. А все остальное, как бы это сказать помягче, имеет большую или меньшую “седую бороду”.

К примеру, протоколы (то есть, стандарты) лечения в том или ином виде давно наличествуют в больницах — хотя бы для минимального контроля качества оказываемой медпомощи со стороны ОМС и вышестоящего начальства. И, в общем, они, в том или ином виде, были всегда — пусть даже и назывались, скажем, “методическими рекомендациями”. Иначе доктора, который, например, лечил бы пациента от радикулита исключительно мазями, без противовоспалительных, витаминов, биостимуляторов месяца так два вместо одной-двух недель с применением “интенсивных методов”, нельзя было бы даже призвать к ответу.

Единая электронная карта пациентов тоже апробируется уже минимум пару лет и в столице применяется полным ходом.

А уж о “приоритете оказания первичной медико-санитарной помощи” руководители и советского, а теперь и российского здравоохранения говорят еще со “времен царя Гороха” и даже пытаются что-то сделать в этом направлении. Жаль только, все эти десятилетия у них пока не очень это получается. Потому что “первичная помощь” — это тяжелый труд врачей на минимальном окладе. А потому штат даже “узких” специалистов во многих поликлиниках заполнен порой лишь наполовину, что и является причиной очередей и при записи к ним, и непосредственно у дверей кабинетов.

В начале “нулевых” впрочем, власть осуществила серьезный прорыв в этом направлении, введя весьма солидные для тех времен ежемесячные надбавки “участковым” и фельдшерам ФАПов в 10 и 5 тысяч рублей соответственно. Но с тех пор и медицинские, и общие зарплаты по стране значительно выросли, а о новых подобных “надбавках” для специалистов, в которых ощущается наибольший дефицит, пока не слышно.

***

А вот пункт, специально выделенный в статье премьера.

“Обязательными условиями для реальной конкуренции являются развитие системы адаптации высвобождаемых работников, их переобучения, новые формы занятости, повышение гибкости рынка труда, содействие малому бизнесу. Создание и развитие общероссийской базы вакансий, принятие региональных программ трудовой мобильности и другие меры — только часть необходимых шагов.”

Медведев Дмитрий Анатольевич

Опять же, ощущение того, что премьер “ломится в открытую дверь”. Да с незапамятных времен в советской, а затем российской медицине существует система “адаптации и переобучения” медработников — хоть в связи с сокращением их прежней должности, хоть при желании перейти на должность другую.

С медсестрами вообще все просто: сегодня кто-то помогал вести прием терапевту, а на следующий день уже та же “сестра милосердия” может помочь и, скажем, дерматологу. Это происходит даже и без “оптимизации штатов”, если, например, кто-то из сестер идет в отпуск.

А для докторов существуют институты, академии и даже университеты последипломного образования, где за несколько месяцев практически любой желающий может получить первичную специализацию по избранной специальности. Хотя, конечно, при направлении на такие курсы главврачи стараются учитывать хотя бы относительное “родство” прежней и новой специальности доктора. И скажем, предпочтут позволить стать урологом бывшему хирургу, а невропатологом — терапевту, а не “мешать” хирургический и терапевтический “профиль”. При этом “студенту” обычно выплачивается в полном объеме его зарплата по прежней должности, а нередко еще и командировочные.

Так что “система адаптации и переобучения” докторов в России есть — и очень развитая. Нет другого: желания тех же освобождаемых докторов стационаров (особенно столичных) идти на работу в поликлинику, да еще “неграми медицины” — участковыми терапевтами и педиатрами.

***

И чем в таком случае могут помочь “программы трудовой мобильности” — мне лично непонятно. В стране уже была принята, например, программа “Земский доктор”, предусматривающая выплату миллиона рублей “подъемных” молодым докторам, согласившимся приехать работать на село.

Увы, мало того, что желающими “заткнуть все дырки” не удалось даже наполовину, так еще и стали происходить анекдотические случаи, когда, например, доктора массово увольнялись из больниц небольших районов, чтобы поработать в близлежащих деревнях, жителям которых, конечно, от этого было лучше, но вряд ли возросшим очередям и нервотрепке обрадовалось население таких райцентров.

А вот выпускники медвузов как не хотели ехать в глубинку, так и не ехали — даже за миллион, так что в прошлом году Минздрав, фактически, запретил для них “узкую специализацию” без прохождения трехлетней работы-практики врачом общего профиля.

Вообще, конечно, из этой инициативы могло бы что-то выйти, если бы не тот печальный факт, что и без такого “крепостного права” идут в российские больницы от силы 20% молодых врачей. Остальные ищут более “сытную” работу, к которой, увы, место “участкового” в поликлинике не относится.

Ну а теперь процент желающих надеть белый халат после мединститута еще уменьшится — только и всего. Это при том, что в стране и так не заполнены, по разным оценкам, от 120 до 150 тысяч врачебных ставок — при общем количестве наличных докторов около 700 тысяч. .

***

А вот последние абзацы, касающиеся медицины, из статьи главы правительства.

Собственно, право выбора и развитие конкуренции между врачами, как и между медицинскими учреждениями, – один из важных факторов, делающих привлекательной страховую модель здравоохранения. Нельзя сказать, что страховая медицина во всех странах дает стопроцентный результат. Однако судить о ее эффекте можно тогда, когда она внедрена не формально.

Внедрение страховых принципов происходит у нас нелегко. Это касается и роли страховых компаний, влияния на цены, на качество услуг. Но мы выбор сделали и отказываться от него не намерены. Однако реально страховая модель возможна, если будут четко и понятно для людей определены государственные гарантии бесплатного оказания медицинской помощи.”

Медведев Дмитрий Анатольевич

Честно говоря, лично я от этих слов впал в легкий ступор. Страховая медицина в России внедрена уже больше 20 лет назад, но, оказывается, она “внедрена формально” и до сих пор не имеет “четких и понятных гарантий бесплатного оказания медицинской помощи”.

И это говорит премьер-министр России, возглавляющий правительство последние три года, до этого находившийся на должности президента страны, а еще раньше — являвшийся также одной из ключевых фигур российского “кабинета министров”.

Нет, я допускаю, конечно, вариант, что у Дмитрия Анатольевича все это время были более сложные и неотложные задачи, нежели медицина. Но неужто из “социального” и “медицинского” правительственного блока не у кого спросить, почему почти за четверть века российские граждане так и не получили реальной и понятной, а не “формальной” и запутанной организации медицинской помощи?

Или, может, кто-то все-таки в вышеупомянутых кругах, мягко говоря, не соответствует занимаемой должности, ставя в неприятное положение не только отечественное здравоохранение, но и авторитет высшего руководства страны, вынужденного принимать едва ли не “пожарные” меры в области здравоохранения, когда у него из-за кризиса в экономике и других забот хватает…

Подписывайтесь на наш канал в Telegram