Кратко о развитии информационных войн
Сегодня из уст представителей лагеря патриотической общественности можно часто услышать выражение "информационная война Запада против России". В ответ им из лагеря "либералов" раздаются истошные вопли о том, что никакой войны не идет, это все выдумка "ваты", а Запад белый и пушистый. На самом деле нет. Давайте внимательнее присмотримся к истории вопроса и поймем, правда это или нет.
Человечество давно обратило внимание на возможности и
потенциальные успехи подрыва морального духа врага, однако до XX века основной
целью по морально-психологическим ударам была армия противника. Но в Первую
мировую войну впервые вражеское население стало масштабной целью психологического
удара. Новатором в данной сфере стали
немцы - в 1915 году германские военно-воздушные силы проводили
авиабомбардировки английских городов и обстрелы Парижа (при помощи специально
спроектированных и построенных сверхтяжелых орудий) с целью деморализации
населения противника. Не отставала и Антанта – та же Англия развернула
масштабную пропагандистскую машину и активно вела пропаганду как среди собственного
населения (кстати, англичане тогда запустили легенду о распятом немецкими
солдатами мальчике-бельгийце), так и среди населения противника. Тогда же и
родился термин «психологическая война».
Интерес к психологической войне сохранился и в межвоенное
время, но новый эволюционный этап теория пропаганды и психологической войны
получила в конце 30-х – начале 40-х годов XX века. Был исследован феномен
общественного мнения, человечество получило примерное представление о том, как
человек представляет себе окружающий мир. Концепция общественного мнения,
предложенная Уолтером Липманом, строится
на предположении, что «средний человек» не может самостоятельно и полностью
охватить реальную действительность, которая слишком сложна, обширна и изменчива
для изучения.
Представления человека строятся по упрощенной схеме, состоящей из стереотипов. Жак Эллюль в дальнейшем выдвинул тезис о том, что стереотипы являются продуктами пропаганды, а рядовому обывателю удобнее оперировать группами стереотипов и навешивать ярлыки. То есть человек от природы своей склонен обобщать и вешать ярлыки. Соответственно, задачей становится навязывание необходимых стереотипов, развешивание ярлыков.
Естественно, что военные не могли пройти мимо такого интересного мнения и поставили его на вооружение. Думаю, не стоит рассказывать читателям про пропаганду во время Второй мировой – имя Геббельса, нацисткого рейхсминистра пропаганды, стало нарицательным сегодня.
Проанализировав опыт Второй мировой, как в США, так и в СССР поняли, что ведение полномасштабной войны крайне нежелательно по причинам появления атомного оружия и наращивания огромного запаса традиционных вооружений, после чего сверхдержавы начали «соревнование» по расширению собственных лагерей и поддержке дружественных режимов в локальных конфликтах, а непосредственная борьба между великими державами свелась, помимо расширения лагерей, к идеологической или же информационной войне.
На основе опыта Второй мировой и развития СМИ было принято принципиальное решение свести существовавшие в отрыве друг от друга концепции информационной и психологической войны в единый вид. Реализация этого решения привела к тому, что в конце восьмидесятых годов XX века американским военным удалось успешно синтезировать методы психологической и информационной войны, что привело к созданию концептуальной модели информационных войн. Однако название «информационная война» не долго просуществовало в официальных документах, и концу девяностых оно было заменено на «информационная операция».
Во многом такой шаг был связан с тенденциозным освещением в СМИ работы армейских органов информационно-психологических операций во время «Бури в пустыне» в 1991 году. В отечественной науке для описания информационных операций используется несколько терминов – информационная война, информационно-психологическая война, информационные операции, однако наиболее распространенным является термин «информационно-психологическая операция».
Обратили внимание военные и на начавшееся в 60-ые годы развитие ЭВМ и появление в 1969 году APRANET, первой компьютерной сети. Изначально APRANET использовался как средство быстрого обмена информацией, но дальнейшее развитие компьютерных сетей, использование их в различных отраслях промышленности, государственном аппарате и военных ведомствах наглядно продемонстрировало перспективы развития и возможности. Результаты работы первого компьютерного вируса под названием «червь Морриса» продемонстрировали потенциальные возможности войны в киберпространстве. Это вызвало со стороны Министерства обороны США интерес к использованию сетей и специального программного обеспечения в военных целях, но в начале девяностых годов XX века отсутствовало необходимое пространство для кибервойны. Однако к концу двухтысячных годов Интернет стал повсеместно использоваться практически во всем мире. Он связал между собой почти все сети и компьютеры мира, что привело к разработке концепции войны в киберпространстве и созданию специальных подразделений, занимающихся кибервойной.
Концепция информационной войны в первое десятилетие XXI века
претерпела несколько изменений. В модель были включены операции в
киберпространстве, операции по дезинформации, операции по обеспечению
безопасности. Отдельное внимание стало уделяться и связям с общественностью –
отныне тесная работа со СМИ и мировой аудиторией стала важным и обязательным
элементом информационно-психологических операций.
Использование кросс-научного подхода в разработке концепции информационно-психологических операций привело к тому, что они стали мощным орудием формирования настроений и мнений широких масс и элит. Формирование извне настроений у населения, подмена ценностей, изменение мотивов и логических объяснений и, в конечном итоге, поведения иностранных правительств, организаций, групп и отдельных людей позволяет Соединенным Штатам обеспечивать собственную национальную безопасность за счет других народов и стран.
Информационно-психологические операции в настоящее время достигли столь высокого уровня развития, что предоставляется возможность проводить их без прямого военного вмешательства, ярким примером чего служат революции «арабской весны». Это создает опасный прецедент и несет в себе угрозу для существующей системы международных отношений, поскольку неконтролируемое и нерегулируемое проведение информационно-психологических операций в мирное время есть не что иное, как вмешательство во внутренние дела страны и нарушение суверенитета.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter