Тоталитаризму быть! Ведь мы для этого столько страдали!

Збигнев Бжезинский и Карл Фридрих в своё время так и не смогли дать краткое, обобщенное определение тоталитаризма.  Всё, что у них вышло - это, в своей небезызвестной книге, формулирование десяти эмпирически выведенных принципов, совокупность которых и отвечает наличию тоталитаризма.  Я же думаю, что тоталитаризм можно описать одним предложением.  Это когда тебя пытаются наказать всего лишь за то, что ты не проявляешь достаточной лояльности.

Любой человек хочет быть понятым.  И коммунист, и гей. Это первое желание человека. И добиваясь понимания, следующим, что будет хотеть человек, - стремление склонить людей к лояльности к тому, что он постулирует, в чём его должны понять.  Получение же отказа в этом может начать вызывать агрессию с его стороны.  И вот то, что может быть далее – это и будет тоталитаризм.  Когда простое согласие быть лояльным взглядам того человека, его уже не устраивает.  Когда негатив с его стороны уже следует не только за проявление нелояльности, но и за НЕ проявление достаточного рвения в выражениях своей лояльности.  Не только за несогласие, но и за недостаточное проявление согласия.  То есть когда тот, кто просто помалкивает – уже враг.  Моё мнение – ничто так не учит пониманию механики тоталитаризма, как современные телевизионные ток-шоу.

Средневеково-античный деспотизм от тоталитаризма последнего века отличается в корне.  Первый требует подчинения ВЛАСТИ одного человека, второй – ВЗГЛЯДАМ оного и более лиц.  Соответственно, в первом власть – главная цель, во втором – скорее необходимое средство.  Соответственно, в отличии от деспотизма, тоталитаризм может возникнуть при любой экономической модели и в любом культурном пространстве.  При любой величине достатка и степени образованности.  Совсем не поэтому мы ближе к тоталитаризму чем «Запад».  Мы – «не Европа» с точки зрения защищенности прав и свобод потому, что когда в обществе главным качеством человека есть его принадлежность ( родственная, территориальная, генетическая, этническая, этико-моральная, социально-образовательно-экономическая, профессионально-служебно-клановая, филосовско-нравственно-языкаво-спортивная, что означает – чей ты сын, сват, брат, однокурсник, сослуживец, земляк, прихожанин, болельщик, работник, акционер, поклонник, приверженец, носитель и обладатель), то главным проявлением этого качества становится его, человека, лояльность данной принадлежности.  И отсюда уже полшага до того, чтобы желать наказать человека только за то, что в пароксизмах проявлений его приверженности как-то недостаточно экспрессии.

Абсолютно не важно: «мы – не Запад» или наоборот.  Это главная проблема.  Не в том, где мы, а в том, что в нас.  Есть или нет.

Основой коммунистической доктрины, Карлом Марксом использовано такое явление в психофизике человека как переживаемая осознанность страдания. Когда кому-то что-то причиняют, он эмоционально переживает, осознаёт ситуацию сильнее, чем тот, кто причиняет.  Например, двое супругов.  Когда один изменяет, а другому изменяют.  Получается, что второй осознаёт ситуацию полнее, чем первый.  Вывод.  Тот, кто страдает, пострадавшая сторона видит мир правильнее, более широко, более пронзительно.  Остальные 99 процентов рассуждений К.Маркса посвящены обоснованию того, что именно пролетарии есть пострадавшая сторона, есть страдальцы, мученики, страстотерпцы.  Соответственно, в понимании мира и глубин универсума они более сильны, они более информированы о сути вещей, чем бездумные потребители благ – эксплуататоры, буржуазия.  И передача управления, власти в руки «страстотерпного» пролетариата  есть единственно действенный инструмент достижения общей социальной и экономической справедливости и благополучия.  Короче говоря – только претерпевающий страдания может зреть истинную суть природы вещей.  И это пролетарий.

Чем это отличается от церковной доктрины или постулирования «интеллигенция – соль земли».  Только доказательствами того, кто есть больший страдалец.  Служители культов, «трудящийся класс», либо «носители творческого потенциала общества».  Разногласия сводятся к сути – кто больше страдал.  Пострадавшая сторона автоматически признаётся правой.  Вековые страдания моего народа ( «братьев и сестер по вере» и прочие варианты ), наличие исторической несправедливости и небывалые жертвы от действий коварного и злобного кого-то рассматриваются как обоснования, что я в принципе не могу быть не прав, ошибаться.  Я в принципе более верно вижу мир только потому, что то, к чему я принадлежу имеет огромный опыт страданий и потерь.  И безмерная колоссальность причинённого «нам» зла – мой главный аргумент в доказательстве моей правоты.  То, что не страдавший ( более того – сам пользовавшийся слабостью другого ) может здраво и ёмко оценивать происходящее – нонсенс.  Быть на стороне пострадавшего – быть на стороне правды.  То, что кем-то совершена супружеская измена и это правильно, и его взгляд на мир адекватен – такого быть не может.  Измена – проявление нелояльности семейной принадлежности.  А то, что пытаясь «изменщика» за это покарать – это превращает самого его в страдальца, это в голову, конечно, никому не приходит. Что в итоге.  Новый виток спора, кто больший страдалец.

Поэтому успешных у нас не любят.  Успешный не выглядит страдающим, значит не достаточно информирован в тенденциях реальности, значит идиот.  Поэтому, главная задача любого, добившегося успехов, -  показать, какими страданиями и трудами это достигнуто.  То есть оправдаться.  То есть - ритуал извинений за свои достижения и достаток представляемый как норма общественных отношений.  Так же как «удары судьбы» и моральные мучения в качестве обоснованного оправдания отсутствия ожидаемых результатов в своей профессии и отношениях с людьми.  «Да, он ленивый алкаш, но ведь он же несчастен»!  А как итог – в Америке масса улыбчивых лиц в людском потоке, у нас – хмурая сосредоточенность.  Потому что.

Когда приходит осознание, что жизнь «состоит из дерьма» и надежд на появление смысла во всём этом нет никаких, то, отбрасывая суицид как способ решения вопроса, у тебя остаётся диапазон возможностей, ограниченный двумя крайностями.  «Жить, не смотря ни на что, меня им не сломить» - первое.  «У всего этого дерьма есть скрытый смысл, жизнь как стремление к постижению этого смысла» - второе.  Для первого нужны силы.  Для второго более важный критерий – информированность.  В первом случае не стоит бояться показаться тупым, но нельзя допустить, чтобы тебя считали слабаком – иначе люди на тебя не смогут положиться.  Во втором случае  не должно быть страха показать свою слабость, но не допускается выглядеть не думающим, туповатым – иначе люди на тебя не смогут положиться. Это был дальновидный ход.  Позволить чернокожим использовать страдания за свой цвет кожи как огульное оправдание любой своей несостоятельности.  Теперь они выглядят как зарвавшийся паразитический прослой в обществе ( как наша интеллигенция или РПЦ ), а белые – как туповатые «неунывайки».  После такого успеха, теперь это проделывается и с геями.

У нас технически неизбежен тоталитаризм.  Вернее, он неизбежен везде.  Точнее, не везде, а всегда.  Потому что.  Когда ты сам из себя ничего особо не представляешь, то главным твоим качеством остаётся твоя принадлежность к чему-то, общность с чем-то.  Например, с Кавказом.  Или арийской прародиной.  Или с Европой.  И это самое не европейское, что только может в тебе быть. И ты начинаешь требовать проявлять лояльность к этой своей общности, то есть к себе.  И неизбежно доходишь в этом.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram