Особенности национального героизма

Наследники Яна Флеминга, автора книг об агенте 007, дали право написать очередную книгу серии про Джэймса Бонда писателю Энтони Горовицу. Роман "Смертоносный курок" выйдет в начале сентября. Родственники Флеминга говорят, что написано так, "как будто написано самим Флемингом".

Для Горовица это уже не первый опыт "реанимации" британских литературных героев. На его совести два романа о Шерлоке Холмсе, права на написание которых он также получил от родственников Артура Конан Дойла.

Бондиана — своеобразный бренд для британцев. Один тираж в сорок миллионов экземпляров книг о Бонде под авторством Флеминга об этом ясно говорят. Ну, и мировой успех экранизаций и вольных кинопродолжений. Бренд, как и другой британский долгожитель с телеэкрана, "Доктор Кто", бессмертен или близок к бессмертию. Да и Холмс, в общем-то, тоже. Сколько было продолжений, интерпретаций, "осовремениваний". И опять же, мировая известность.

Собственно, Бонд давно уже больше чем литературный или киноперсонаж. Когда его писал Ян Флеминг, он и сам не особенно серьезно относился к бравому агенту Ее Величества. Однако, как оказалось, писал отчасти с реальных прототипов. Частично с себя, частично с других британских контрразведчиков. По разным версиям, либо с Уилфрида Дандердейла, который служил в МИ-6 с 1909 по 1949 год, и которого Флеминг хорошо знал, либо с Эдварда Йео-Томаса, тоже разведчика, работавшего под псевдонимом "Белый Кролик".

И Дандердейл, и Йео-Томас похожи на Бонда невероятными приключениями, безжалостным уничтожением врагов Британской короны, тягой к алкоголю и легким — а в случае с Йео-Томасом и нелегким — безумием. Ну и женщин они любили от всей своей широкой британской души.

В принципе, есть и еще одна версия, почему и Флеминг, и Томас, и Дандердейл, и многие другие британские разведчики и военные так похожи на Бонда. Это профессионально-архетипическое. Ну, то есть, не то чтобы Джеймс Бонд был типичным британским гражданином, но вот тем героем, на которого хотели бы быть похожи многие британцы — вполне. Ну и, наверное, что-то в контрразведке Короны есть такого, что превращает тамошних агентов в патриотичных убийц и отморозков на благо Ее Величества. Хотя нет, не превращает, а превращало, наверное.

Все же и Флеминг, и прототипы Бонда, да и сам Бонд — это реликты Второй мировой и отчасти "холодной войны". Хотя последующие, более поздние экранизации, "осовремененный Бонд", все равно несли в себе черты характера того, флеминговского агента 007. Чем так и полюбились большинству.

Но в современных реалиях Бонд нравится не всем. Он слишком традиционен, пронизан сексизмом, к женщинам относится поверхностно. В мировоззрении флеминговского Бонда нет ни намека на равноправие полов. Женщина — это либо "ужас, какая дура", либо "прелесть, какая дурочка". Даже если эта женщина вражеский агент или бандитка Пусси Галор.  

Дэниэлу Крейгу даже пришлось играть в короткометражке в качестве женщины, когда голос "М", начальницы Бонда, вещал про угнетение женщин в Британии и по всему миру. Однако ЛГБТ-сообщество простило Бонду его традиционную ориентацию, похоже, только после того, как Крейг появился с мужчиной-партнером в гей-клубе.

Современное толерантное общество пытается диктовать свои стандарты. Но есть мнение, что если Бонд станет толерантным, политкорректным и за гендерное равноправие, то он перестанет быть Бондом. Тем британским брендом, о котором знает весь мир. А поскольку современное общество не только толерантное, но еще и рыночное, то падения кассовой прибыли от фильмов никому не хочется.

С другой стороны, Бонд стал героем для очень многих молодых поколений. И если "перехватить" этот образ, наделить его определенными "нужными чертами", то можно сформировать и определенные черты характера молодых людей, для которых Бонд — это образ настоящего героя, которому хочется подражать. Впрочем, в пользу сохранения Бонда таким, каким мы его знаем и любим, говорит тот факт, что герои иных западных культур тоже мало меняются с течением времени и конъюнктуры.

Есть, например, сравнительно молодой американский супергеройский эпос. Где, конечно, попытки совершаются. Но и там чем брутальнее герой, даже если это женщина, тем кассовее сборы. Собственно, яркое тому подтверждение – последний "Человек из стали". Супермен — это вообще очень странный персонаж. Мало того, что носит красные плавки поверх синих рейтуз, так еще и редкостный добряк. Стоило сделать его чуть жестче, элементарно цвета одежды сделать темней — и вот уже другое дело. Касса пошла.

Ну, а если брать что-то более историчное и американское, то здесь вообще не до лирики. Вот, скажем, герои Севера и Юга времен гражданской войны, притом, в равной степени что Севера, что Юга. Генерала Ли помнят как храброго полководца и человека стальной воли потомки солдат по обе линии баррикад. Или все эти суровые герои Клинта Иствуда, которые сначала стреляют, а потом думают.

Герой — это, как правило, человек с оружием. Архетипически так сложилось. Он может быть и Джоном Диллинджером, и Джеймсом Бондом, и мушкетерами хоть 120 лет спустя, но именно при наличии либо оружия, либо сверхспособностей, которые, по сути, то же самое оружие, он имеет все шансы стать известным на весь мир. Так уж исторически сложилось.  Даже у Гарри Потера была своя волшебная палочка, которой он "авадакедаврил" Волан де Морта.

Ну, да Гарри Поттер — это уже классика, тут трудно спорить. Но вот вам "девачковый роман-эпопея с клыками". Там ведь тоже бодрые ребята вампиры-вегетарианцы вполне себе могут показать силу. Гламурно и с розовыми соплями, но если говорить про экранизацию, то финальная батальная сцена с отрубанием голов вполне себе в традиции героического эпоса.

В этой связи часто задается вопрос — а кто, собственно, в России такой герой? Литературный или исторический? У нас к персонажам истории отношение сейчас неоднозначное. Про Сталина там, Петра Первого, или маршала Жукова и Николая II тихо промолчим. С ними и так все понятно. Но даже про, казалось бы, неоспоримую фигуру Гагарина недавно довелось мне слышать, что в космос он не летал, и все это была симуляция. А разбился на самолете он "от стыда". Дегероизация ведь, хоть и в узкой, специфической и довольно маргинальной субкультуре криптоисториков.

В литературе еще круче. Ну не Раскольников же. Этак на всех героев старушек не напаслись бы, если бы такой студент стал примером для подражания. И не Наташа Ростова, которую ненавидел практический каждый школьник, как и весь пантеон героев от Льва Николаевича.

Здесь критик, как правило, приходит к грустному выводу, что нет в России героя. Есть какие-то Саши Белые из "Братвы" или Глухаревы из "Глухаря", гибрид "своего парня" и американо-итальянского мафиозо или полицейского. Сплошь заимствования. И никакого просвета в этом "безгеройстве" не видится. Однако есть мнение, что это не так. Просто у нас слишком много героев. У нас их десятки миллионов. И поэтому у нас совсем другое отношение к этим самым героям.

Легче всего увидеть разницу как раз на примере супергеройского американского эпоса. Там супергерой — это даже не столько человек, на которого надо равняться, пример, за которым нужно следовать. Это существо высшего порядка, в первую очередь, которое "придет и молча поправит все". Поэтому каждый такой персонаж старательно выписан и культивируется. А "рядовой американец" максимум что может сделать — это котенка с дерева снять. Хотя и здесь на помощь вполне может прилететь Супермен. Так что, восхищайтесь, конечно, но занимайтесь своим сугубым делом. Может и маленьким, но в рамках общей системы.

Герой, не только американский супергерой — это человек, который всегда выходит за рамки системы, меняет ее. И речь даже не о государстве, законах, социальных ограничениях. О самой реальности. Понимаете, у нас в стране в каждой семье такой герой был. У кого-то до сих пор есть в качестве дедушки или прадедушки, который воевал во Великой Отечественной. Именно этот факт повернул что-то кардинальное в сознании нашего общества, судя по всему, на века. На глубинном уровне.

Просто кто были советские солдаты в Великую Отечественную? Обычные люди. Из самых разных социальных слоев, самых разных профессий и возрастов. Инженеры и рабочие, врачи и учителя, студенты, даже ученики школ, взрослые и дети, мужчины и женщины. Все были на той войне, каждый совершил героический подвиг. По факту совершил невозможное. Ведь по всем раскладам, мы должны были потерпеть сокрушительное поражение, быть оккупированы, демонтированы, уничтожены. В первые годы войны все к тому и шло. Но вот эти десятки миллионов обычных людей взяли и вышли за рамки рациональной логики и свершили невозможное.

Нам тут в России "общий и популярный" герой не нужен, потому что у нас есть глубинное понимание, что любой человек может таким героем стать. Если Родина позовет или обстоятельства "критически прижмут". Каждый из нас, из ста пятидесяти с лишним миллионов человек. И человек может этого не осознавать на рациональном уровне, но где-то в глубине души это ощущение есть. Нам не нужен некий полувымышленный Джеймс Бонд или совершенно вымышленный Брюс Уэйн, которые бы пришли и спасли нас. Каждый из нас сам может кого хочешь спасти. Даже не так. Не может, а должен. Потому что мы такие же обычные люди, как те, что были изображены на фотографиях "Бессмертного полка".

У нас поэтому и Штирлиц, вот же они, архетипы: человек с оружием, беззаветно преданный Родине ведет хитрую смертельную игру с фашистами — и товарищ Сухов, бравый вояка, крошащий басмачей, — стали персонажами анекдотов. Анекдот — это почти всегда дегероизация. Но это не страшно. У нас другое отношение и к героям, и к героизму. У нас есть любимые художественные и исторические персонажи, но в нашем эпосе герой, с одной стороны, сугубо индивидуален, это часть внутреннего "я" каждого человека, его личной исторической и генетической памяти. А с другой — сугубо коллективен. Это народ — наследник народа-победителя в Великой Отечественной войне.  

Подписывайтесь на наш канал в Telegram