Три смерти Советского Союза. Экономика

24 года назад наша родина проснулась под звуки Лебединого озера. 19 августа 1991 года дикторы центрального телевидения объявили, что президент Горбачев по состоянию здоровья не может исполнять свои обязанности, и власть переходит к Государственному Комитету по Чрезвычайному Положению. Началась трехдневная попытка государственного переворота, а вслед за ней – недолгая агония великой империи. А уже в декабре того же года Советский Союз обреченно и буднично прекратил свое существование.

Как так вышло, что одна из двух мировых сверхдержав, страна с сильнейшей армией, первоклассным образованием и могучей индустрией в одночасье рассыпалась, оставив после себя раздираемые противоречиями хиленькие осколки-республики? Повинны ли в крахе Горбачев с Ельциным, ЦРУ или Голос Америки? Почему все же распался Советский Союз?

Ответ прост и сложен одновременно: СССР распался из-за того, что проиграл холодную войну, которая была не только глобальным силовым противостоянием, но и борьбой двух общественно-экономических систем. Советский строй не выдержал конкуренции с Западом, оказался неспособен к внутренним реформам и в итоге просто рухнул вместе со страной.

Советский Союз проиграл Западу (прежде всего – США) по трем основным фронтам: экономическому, военному и общественно-политическому. Сегодня – разговор об экономике.

***

Классики учат нас, что экономика – это базис, определяющий суть и облик государства. Именно от устройства, уровня развития и состояния экономики зависит успех или неуспех страны. Могучая с виду держава с ущербной экономической моделью – колосс на глиняных ногах, поэтому достаточно небольшого толчка, чтобы она рухнула под собственной тяжестью. Именно это и произошло с Советским Союзом.

На заре сталинской эпохи капитализм переживал нелегкие времена. Ничем не сдерживаемая финансовая олигархия, тотальная коррупция, биржевые спекуляции и беспредельная эксплуатация рабочих привели к Великой депрессии и почти полному коллапсу государственного управления в западных странах.

В то же время, СССР при Сталине фактически стал корпоративным государством, в котором централизованное планирование почти совсем заменило свободный рынок.

Еще в 30-е годы это дало немедленные преимущества: колоссальный модернизационный рывок, сотни и тысячи новых заводов, фабрик, дорог и городов. Жесткая вертикальная интеграция помогла нам победить сильнейшую армию в истории, а после войны – восстановить страну и воплотить в жизнь новые большие проекты: атомный, ракетно-космический, радиолокационный; создать реактивную авиацию, ЭВМ и так далее. Вполне справедливо утверждение, что Сталин принял страну с сохой, а оставил с ядерной бомбой: в конце 50-х СССР был передовой державой во всем, что касается науки и техники. За четверть века несопоставимо вырос уровень жизни.

Тогда же, в конце 50-х, жесткая командная система начала давать сбои: по разным причинам директивы Госплана не исполнялись в полной мере, со стороны исполнителей (руководителей местного уровня и директоров предприятий) торжествовали приписки, очковтирательство и волюнтаризм. Снова стали расцветать воровство и коррупция. Сталинская система государственного строительства блестяще себя показала в условиях кризиса и мобилизации, но для мирной жизни она не годилась.

Ответом на это стал новый экономический курс середины 60-х годов – так называемые косыгинские реформы, повысившие финансовую самостоятельность предприятий. Это было существенным отходом от сталинской централизации: руководители предприятий («красные директора») стали по сути квазикапиталистами. Они получили в свое распоряжение реальные финансовые фонды, которые могли пускать на премии работникам, на строительство ведомственного жилья или социальной сферы (пансионатов, пионерлагерей, турбаз и проч.), в ограниченных пределах – на развитие производства.

Принято считать, что косыгинские реформы, в целом, провалились. Это не так: техническое задание, плановые проектные показатели реформ были перевыполнены. Причиной сворачивания косыгинского курса был как раз слишком стремительный его успех, угрожавший стабильности, принятой в то время общественно-политической системы.

Так или иначе, логическое продолжение реформ, переход предприятий к рыночной самостоятельности не состоялись. В эпоху развитого застоя страна вступила со странным двойственным экономическим укладом: предприятия имели свободные деньги, но не могли их тратить по своему усмотрению. Предприятия обладали средствами производства, но не могли решать, что им выпускать.

Запад же времени даром не терял. Взяв еще до войны на вооружение лучшие социалистические практики, страны капитализма перешли к элементам государственного регулирования экономики, к стратегическому планированию, к развитой социальной защите. В сочетании со свободным рынком и увеличением производительности эти меры обеспечили резкий рост уровня жизни.

К 60-м годам на Западе сложился широкий средний класс, и основой экономического роста стало массовое частное потребление, благодаря чему усложнялся экономический уклад и снова рос уровень жизни.

Тем временем у нас этот громадный пласт экономики – производство товаров народного потребления – год от года деградировал. С одной стороны, предприятия не могли сами инвестировать в продукцию, на которую был спрос (и зарабатывать на ней).

С другой стороны, инвестиции государства по ряду причин шли в тяжелую промышленность и в ВПК. Да, каждое предприятие оборонки было обязано выпускать гражданские товары, но их перечень и цены устанавливались сверху, а средства на производство выделялись в последнюю очередь. Самим же предприятиям куда интереснее было выпускать тяжелую продукцию – в самом деле, одна турбина стоит как миллион мясорубок, есть стабильный спрос и инвестиции, за выпуск турбин можно получить награды и премии, производить их намного выгоднее, ну и так далее. Плановые показатели пятилеток по выпуску товаров народного потребления год за годом не исполнялись, а качество гражданской продукции год от года падало.

Крайне неразвитым в сравнении с западными странами оставался рынок услуг. Тут уж и рассказывать нечего, достаточно вспомнить советские магазины, кафе, кинотеатры, такси или парикмахерские. Всего этого было мало, все это было плохим до отвращения. А ведь именно услуги – самая большая, мощная и гибкая доля современной экономики.

Война Судного дня и последовавший за ней нефтяной кризис 1973 года резко повысили спрос на советские энергоносители, и проблемы советской экономики стало возможным заливать деньгами, полученными за продажу на Запад нефти и газа. Бывшая в 50-х передовой и диверсифицированной, советская промышленность в годы застоя стала чем дальше, тем сильнее отставать от западной. Все больше товаров покупалось на Западе, начиная от тканей и сапог и заканчивая сложными производственными линиями. Мощная на первый взгляд промышленность производила на удивление мало товаров мирового уровня: оружие, ракеты, кое-что из тяжелого машиностроения (те же турбины), различные металлы – пожалуй, и все. Советские же телевизоры или кофемолки покупали только потому, что других не было, и еще в те времена они были предметом насмешек и анекдотов. Нынешняя российская промышленность по факту намного ближе к мировому уровню, чем застойная советская.

Другой бич советской экономики – ее чудовищная неэффективность. Во-первых, принцип социального государства гарантировал всеобщую занятость, а это значит, что нерадивого работника невозможно уволить, то есть у предприятий нет никакого стимула совершенствовать технологии и повышать производительность труда.

На многих советских предприятиях, особенно в гражданском секторе, массово использовались довоенные или трофейные машины, а госплановские директивы по повышению эффективности последовательно не исполнялись. К концу 80-х в промышленной производительности мы по-прежнему отставали от передовых стран в два раза (и это несмотря на широкое строительство чрезвычайно эффективных комбинатов-гигантов), в сельском хозяйстве – в 4-5 раз.

Но производительность – еще не все. Несмотря на централизацию, недостаточно эффективными были инвестиции и расходование ресурсов. Например, на село поставлялись дорогие и не доведенные до ума комбайны, которые быстро ломались и гнили на задворках. В гражданской авиации продолжали летать самолеты 60-х годов, отличные для своего времени, но давно уже морально устаревшие истребители керосина.

Никто не занимался энергосбережением: эффективные в теории ТЭЦ посредством плохо утепленных труб и домов отапливали улицы. Собранное на полях зерно часто портилось из-за плохих условий хранения. Таких примеров сотни и тысячи: поздняя советская экономика напоминала дырявую лодку, которая держится на плаву только пока из нее выкачивают воду.

В середине 80-х годов резко упали цены на нефть. Легенда гласит, что это была спец операция ЦРУ с целью завалить Советский Союз, и если так, она безусловно удалась. На самом деле, конечно, никакого заговора не было: причиной падения стал банальный кризис перепроизводства. После резкого скачка цен в 70-х все и каждый в мире бросились инвестировать в добычу нефти; с другой стороны, высокая стоимость топлива вынудила экономить - набрали популярность малолитражные автомобили, экономичные самолеты, перевод электростанций с мазута на газ и уголь.

Итак, в 1981 году нефтяной пузырь закономерно лопнул, и за несколько лет цены упали втрое. Если бы советская экономика развивалась равномерно, если бы мы еще в 70-е не стали сырьевым придатком Запада, если бы мы не зависели жизненно от зерна и товаров, которые покупались на Западе за нефтедоллары, если бы предприятия могли и умели работать в условиях кризиса, если бы элиты вовремя опомнились, трудные времена были бы преодолены.

Случилось, однако, другое. Послевоенная эпоха прошла под знаком глобального военного соперничества между двумя сверхдержавами. Советский Союз был вынужден защищать свою сферу влияния и тратить на это драгоценные ресурсы. Из-за этого советское руководство не смогло вовремя решиться на коренные реформы.

В 60-х у нас был реальный шанс пойти по китайскому пути (вернее, наоборот: Дэн Сяопин в своих преобразованиях во многом опирался на опыт косыгинских реформ) и построить мощную и устойчивую экономику, залог мощного и устойчивого государства. Запоздалые же и неуклюжие попытки реформ Горбачева уже ничем не могли помочь и доконали безнадежно больную империю. История распорядилась иначе, и причина этого – в событиях, случившихся после Второй Мировой войны.

О военном противостоянии с Западом и о его роли в кончине СССР – в следующей части.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram