аналитика
1 Сентября 2015, 20:40


Возможен ли в наше время "взрыв контркультуры"?

1 703 9
Возможен ли в наше время "взрыв контркультуры"? Фото: Politrussia.com
Оглядываясь назад в недавнюю историю, невольно замечаешь, насколько плотно насыщен интересующими нас событиями период конца 60-х – начала 70-х годов прошлого столетия. Если рассуждать, используя терминологию замечательного российского историка Льва Николаевича Гумилева, то этот отрезок времени на Земном шаре характеризовался особой “пассионарностью”, то есть выбросом огромного количества человеческой энергии. Причем, энергии самого разного свойства – положительной и отрицательной, созидательной и разрушительной, светлой и темной, молодежной и не очень. Одним из главных признаков того времени было, пожалуй, состояние протеста, противостояния сознательной части молодого поколения и взрослого истэблишмента. Проблема “отцов и детей” существовала испокон веков и являлась, в какой-то степени, двигателем прогресса, подспудной причиной многих изменений в обществе. Но никогда противоречия между поколениями не доходили до такой степени конфронтации, выраженной в таких откровенных формах, как это было во времена движения хиппи. Причем, независимо от того, в какой стране, в какой части света, при какой политической системе это происходило.

Раньше даже для советских социологов и политиков такие имена, как Аллен Гинзберг, Кен Кизи, Тимоти Лири, Джерри Рубин, Уильям Берроуз, не говоря о Герберте Маркузе, почти ничего не значили, поскольку получить хоть какую-то информацию о них в нашей стране было делом непростым. Конечно, кое-кто все-таки имел представление, в частности, о нео-марксисте Маркузе, как о непримиримом враге “нашего марксизма”. Но это была ничтожно малая группа людей, либо допущенных к запретным знаниям, либо уж очень пытливых. Ведь нам, находившимся тогда вдалеке от тех событий, было нелегко представить себе всю полноту жизни андеграунда на Западе. Сейчас, имея возможность получать любую информацию, задумываешься с позиций взрослого человека о том, чего добивались вожди и властители дум молодежи во времена наивной веры в то, что на Земле возможно создать общество, свободное от насилия, коррупции, обмана, притеснения слабых, расизма, террора и войн. Кто был прав в борьбе за свои идеалы – “новые левые” или “власть цветов”? И должен ли деятель культуры лезть в политику, а если и должен, то в каких формах?

Теперь коротко напомню о некоторых истоках идеологии протеста, а также о двух его направлениях. Определенная часть молодежи была убеждена, что изменить общество можно лишь революционным путем в процессе борьбы с сильными мира сего. Формы борьбы предполагались самые разные – от забастовок и простого неподчинения до терактов и революционных боев. Соответственно, в молодежной среде существовали поклонники Мао, Кастро, Че Гевары, Маркса, вождей ИРА и даже Ленина. Мне это казалось какой-то нелепостью. Ведь мы-то знали истинную цену большевистского социализма.

Но существовали и другие настроения в западной молодежной среде. Они основывались на идее ненасилия, на древних духовных учениях, на христианстве, буддизме, суфизме. Коротко это движение называлось “Flower Power”, то есть “власть цветов”. Хиппи, не желавшие никому причинять зла, не хотевшие вписываться в законы общества и пытавшиеся жить по-своему, называли себя “цветами” и верили, что любовь и ненасилие обладают огромной силой и будут властвовать на Земле. Что победить зло можно силой всеобщей Любви. Правда, в недрах этой идеологии возникло некое учение, особая “кислотная” (от лизергиновой кислоты – LSD) философия, столпами которой были Уильям Берроуз, Аллен Гинзберг, Тимоти Лири и Кен Кизи. Именно эта составляющая движения “Flower Power” и погубила его в конечном счете, послужив поводом для непримиримой борьбы властей с нездоровыми увлечениями молодежи.

Музыка приобрела тогда особое значение, став мощнейшим фактором объединения молодежи в процессе противостояния взрослому истэблишменту. Именно в начале второй половины 60-х политическая песня, существовавшая и до этого в лице таких классиков, как Пит Сигер или Вуди Гатри, стала превращаться в феномен масскультуры. И пионером в этом процессе стал Боб Дилан, объединивший бардовский фолк с мощью белого ритм-энд-блюза. Возникший на базе песен протеста фолк-рок моментально повлек за собой появление всевозможных форм рок-музыки, таких как хард-рок, блюз-рок, арт-рок, джаз-рок, кантри-рок, рок-опера и др. Все это получило общее название – “РОК”, став неотъемлемой частью более широкого явления – рок-культуры. Рок в развитых странах Запада стал во второй половине 60-х мощнейшим объединяющим началом всех видов молодежной активности. Контркультура и возникшая в ее недрах музыка объединили многих. В одних и тех же политических акциях, забастовках, демонстрациях, массовых марш-походах, судебных процессах, в теле- и радиоинтервью нередко стали фигурировать вместе руководители “новых левых” и представители черных движений. В частности, Джерри Рубин находился в постоянном контакте с Джоном Силом из «Черных пантер». На убийство черного лидера Мартина Лютера Кинга с болью отреагировала не только  молодежь с африканскими корнями. Этот факт сыграл свою роль и в усилении протеста белой молодежи. В 1968 году в США была создана партия “Белые пантеры”, активным деятелем которой стал Джон Синклер, пытавшийся придать рок-музыке неприкрыто политический характер.

Песенная лирика тогда имела очень широкий смысловой спектр, начиная с революционно-политических песен-плакатов и кончая абстрактно-философскими, сюрреалистически полубессмысленными текстами, несшими явный отпечаток творчества Толкиена или Кэролла. Многие тексты были явно зашифрованы, что приводило иногда к недоразумениям. Так, в казалось бы, невинных песнях “Битлз” - “With a Little Help from my Friends”, “Lucy in the Sky with a Diamonds” или “Day in a Live” власти разных стран усмотрели пропаганду наркотиков и какие-то другие намеки. По этой причине такие песни какое-то время запрещались для официального вещания и распространения как в Англии, так и в США. Творчество Джима Моррисона до сих пор расшифровывают поклонники ранних “Дорз”. Песни таких бардов, как Боб Дилан, наоборот, были прямо обращены к слушателю и понятны безо всяких иносказаний. Классическими примерами откровенного обращения к слушателю являются песни Джона Леннона “All You need is Love”, “Imagine” или “Revolution”, а также ряд революционных песен группы “Rolling Stones” в период их политической активности.

Естественно, возникает вопрос: на какой же основе возможен в наше время молодежный протест? И возможен ли он вообще? Ведь музыка давно перестала быть объединяющим началом в молодежной среде, где постоянно формируются все новые и новые группировки, каждая из которых имеет свои музыкальные предпочтения. Да и запретов уже никаких не осталось. Да и сама молодежь в своей массе потеряла интерес к происходящему в мире взрослых. Вместо традиционных недовольств, возникли серьезные проблемы, причем далеко не в молодежной среде. Это и нашествие беженцев из стран Африки и Азии в страны Евросоюза и в Англию. Это и массовая миграция граждан таких стран, как Эстония, Латвия, Литва или Польша, в поисках работы в более обеспеченные европейские страны. О проблемах массового бегства из Украины я уж и не говорю. А молодежь отнюдь не главная часть общества, недовольного сложившейся ситуацией. Если в прежние времена взрыв контркультуры был вполне естественным процессом, то в последние годы такие явления, как два киевских Евромайдана, – это хорошо спланированные акции. Причем, здесь уже приложили руку спецслужбы, находящиеся совсем в других странах. В этом и есть главная особенность современного протеста, имеющего форму путча, направленного на смену режима. О молодежном «взрыве контркультуры» остается только с сожалением вспоминать. Напомню напоследок, что антивоенному движению американской молодежи все-таки удалось остановить Вьетнамскую войну. А кто остановит кровопролитие на Украине?

Подписывайтесь на наш канал в Telegram

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter

Помочь проекту


Новости партнеров
Реклама
Видео
Реклама
Новости партнеров