Гендерная теория – суицидальная диверсия Запада

Вот уже многие годы слово “гендер” стало в СМИ едва ли не более употребительным, чем, скажем, “пол”. Кто только не говорит о “гендерном воспитании”, “философии”, “гендерной разнице” — журналисты, политики, общественные деятели, ученые.

Тем более, что термин как бы добавляет тем, кто его использует, некий “ореол” солидности, научности, принадлежности к “мейнстриму”. Ведь “пол” в виде своего латинского аналога “секс” давно уже опошлен в молодежной и не только среде, став практически синонимом, сорри, за грубость, обычного “трахания”. А тут “гендер” — красиво, звучно, модно.

Вообще, значение данного термина тоже тесно связано с полом. Но лишь в его “социальном проявлении”. То есть, не только в виде разницы между мужчиной и женщиной в виде наличия/отсутствия X/Y-хромосом, первичных половых признаков, вроде пениса и груди, но и в том, как мужчины и женщины проявляют себя в обществе.

“Гендер (англ. gender, от лат. genus “род”) — это социальный пол, определяющий поведение человека в обществе и то, как это поведение воспринимается. Это то полоролевое поведение, которое определяет отношение с другими людьми: друзьями, коллегами, одноклассниками, родителями, случайными прохожими и т. д.”, — так дает одно из определений этого термина Википедия. 

***

Собственно, если бы гендерная психология занималась только лишь описанием “полоролевого поведения”, никаких претензий к ней бы и не возникло. Ну, правда, задолго до возникновения этой теории многие люди вели себя, мягко говоря, не в полном соответствии с заложенной самой природой моделью поведения.

Не будем брать полумифических “амазонок”. Но, скажем, героиня любимой несколькими поколениями советских и российских кинозрителей героиня “Гусарской баллады” Шурочка Азарова имела вполне реальный прототип — “кавалерист-девицу” Надежду Дурову. Которая, правда, удрала на войну не 17-летней девушкой, а куда более взрослой дамой, оставив дома мужа и маленького ребенка.

Ну а тиражируемые в советской прессе истории женщин — капитанов дальнего плавания, военных летчиц, не говоря уже о снайперах и других бойцах попроще? Хотя, конечно, были примеры и менее романтичные, а потому и менее популяризируемые — тех же дам-“шпалоукладчиц” или дорожных рабочих.

Обратные примеры, “женоподобных мужчин”, правда, общественным сознанием не поощрялись. Но, в принципе, никто не удивлялся, что существуют “мужчины в юбке”, “мужчины-тряпки” и “подкаблучники”. В том числе и в производственной деятельности.

***

Причина такого “пра-гендерного” подхода — ломка патриархального общества и переход к индустриализации. Вызвавшей, в свою очередь, мобилизацию для этих целей и “прекрасной половины человечества” — прежде почти сплошь выполнявших роль лишь родительниц и воспитательниц детишек, а также — “хранительниц домашнего очага”.

Но, с другой стороны, ничего особо революционного в такой мобилизации до появления “гендерного” подхода не было. В конце концов, и “слабый пол” в самых разных периодах человеческой истории временами вынужден был становиться “сильным”.

Например, когда милые создания становились рядом со своими мужьями и братьями на крепостные стены  при защите своих городов от вражеских нашествий. А те же казачки, вообще, неплохо справлялись с защитой своих “станиц” от вражеских набегов, когда их мужья уходили в очередной поход за добычей.

Но разница между древними и нынешними временами была лишь в том, что раньше требование от женщин “мужских качеств” было, так сказать, “факультативным” и временным. В 20-м же веке оно для большинства дам стало постоянным — после вовлечения их в непрерывный процесс промышленного производства.

Однако при всем, при этом — на то, что ныне “гендерные революционеры” с оттенком презрения именуют “гендерными стереотипами”, никто не покушался. Фильм “Небесный тихоход” о боевых летчицах снимался в первые, самые напряженные годы войны. Но, тем не менее, героини показаны там отнюдь не какими-то “амазонками” или “валькириями”, но милыми и нежными подругами мужчин, в конце концов, выходящими за них замуж. А война — это так, жестокая необходимость.

***

Совсем иное дело в гендерной философии. По сути, ее “соль” — это “право гендерного выбора”. То есть, каждый, независимо от своих генетических и прочих половых признаков, волен решать, какую роль ему “играть” в обществе — мужчины или женщины.

Собственно, сам создатель термина “гендер”, Джон Мани, при разработке своей теории, изначально имел дело с не вполне нормальными людьми. Чаще всего — “гермафродитами”, по разным причинам (генетическим, гормональным, травматическим) имевшими признаки обоих полов.

А потому Мани и взял на себя роль “Господа Бога”, решающего за ребенка, кем ему быть в будущем. Благо, с помощью хирургических операций и той же терапии половыми гормонами, “квази-мужчину” или “квази-женщину” можно было сделать без особого труда.

Другое дело, что нередко природа все равно брала свое – и, скажем, один из пациентов американского сексолога, Дэвид Раймер, превращенный из мальчика в девочку, в конце концов, возвратил себе первичный пол. Впрочем, пусть и вынужденные метания “из пола в пол” не прошли бесследно — Раймер покончил жизнь самоубийством.

Ну а для оправдания своего вмешательства в законы природы автор “гендера” и создал “теорию половой относительности”. По которой всякая там “мужественность” и “женственность” — это не фундаментальные свойства людей, а всего лишь “ролевые функции”, “стереотипы поведения”, “общественные установки” и прочее, которые, при желании, могут быть легко и безболезненно преодолены.

А человек может сам определить и социальный, и даже биологический пол. Во всяком случае, видимость последнего — изменения генотипа — пока еще не во власти “гендерных революционеров”.

***

Подобная философия как нельзя лучше оказалась кстати представителям многих набиравших силу общественных течений. В первую очередь, конечно, феминисткам, которых уже не устраивала роль даже “женщин с мужскими занятиями”.

Они хотели быть именно “настоящими мужчинами”, с мужской же психологией. И, конечно же, с прилагающимися “бонусами”: местами на верху “социальной лестницы”, высокими доходами, властью, влиянием.

Ну а после таких “новых амазонок” дальше пошли уже откровенные извращенцы, ранее исследуемые не “половой психологией”, а патопсихологией и психиатрией. Геи и лесбиянки, трансгендеры и так далее.

Ранние “гендерные психологи”, наверное, в гробу бы перевернулись от новаций их современных коллег. Подумаешь, два традиционных “гендера”, мужской и женский. А пять “гендерных полов” не хотите, как в Таиланде? 

А если присвоить звание отдельного “гендера” “активным” и “пассивным” “голубым” и “розовым”, что уже и делается в ряде “гендерных” публикаций? А куда отнести победительницу Евровидения Кончиту Вюрст? Вроде бы женщину, но бородатую, и первоначально родившуюся мальчиком?

Бедный польский фантаст Станислав Лем, считавший оригинальным выведение в одном из своих рассказов цивилизации, в которой были целых пять полов... При указанной выше тенденции таких полов (сорри, “гендеров”) скоро будет не 5, а 55.

Тем более, что современное западное (точнее, глобализированное) общество подобные веяния поощряет самым серьезным образом. Ведь под понятием “гендерного воспитания” подразумевается не воспитание будущих мужчин и женщин, но максимальное поощрение выбора мальчиками и девочками своей будущей “социальной роли”.

Доходит до того, что в детсадах и школах Франции детям внушают, что половые различия являются не природными, а лишь “социально сконструированными”. Для “тренировок” мальчиков заставляют носить платье (брюки для девочек и так вошли в моду значительно раньше) и заниматься прочими вещами в том же духе.  Сходные процессы происходят и во многих других странах “благословенной Европы” и даже ранее не отличавшейся обилием извращенцев Азии.

Собственно, даже последние нововведения в официальной терминологии той же Англии, где запрещено употреблять слова “отец и мать”, “муж и жена”, но лишь “родитель один, родитель два”, “партнер один, партнер два”, инспирировано ЛГТБ-сообществом, как принято считать, лишь отчасти.

На самом деле, в основе таких фундаментальных изменений словаря лежит именно философия “гендера”, в рамках которой любые даже терминологические конструкции, накладывающие ограничения на “священную свободу гендерного выбора”, недопустимы.

***

Ну что можно сказать в заключении по этому поводу? Да, в общем, лучше всего вспомнить в этой связи не очень ныне популярного “бородатого классика” Фридриха Энгельса. Который, несмотря на все претензии марксизма на “покорение мира”, предупреждал: “Не надо восторгаться нашими победами над природой — за каждую такую “победу” природа жестоко мстит”.

Ценой же победы безликого “гендера” над традиционным полом является взрывной рост сексуальных извращений, феминизма, ведущий в итоге отказа женщин от своей главной, материнской роли. В силу чего в не самой охваченной такими веяниями Германии число детей на одну женщину уже снизилось до 1,39, при минимуме для хотя бы стабилизации народонаселения в 2,02.

Чем это заканчивается, видно хотя бы по примеру того же Косово, на протяжении веков исконно сербского края. До тех пор, пока в 20 веке слишком уж европеизированные сербы стали заводить одного-двух детей, в то время, как мусульмане — в два-три раза больше.

В результате “братья-славяне” перестали быть большинством на спорной территории, и ее аннексия НАТО стала просто “делом техники”. А ведь в социалистической Югославии, собственно, “гендер” был практически неизвестен — хватало и просто западных ценностей “общества потребления”.

Так что закономерным итогом гендерной философии, как и любого другого зла, станет ее самоуничтожение, ввиду вымирания носителей этих самоубийственных идей. Ну, а России просто надо сделать все, чтобы эта “суицидальная диверсия” Запада не стала для нас серьезной угрозой. Начав работу хотя бы с того, чтобы само слово "гендер" вызывало такое же отвращение у подавляющего большинства нормальных россиян, как, скажем, идеология агрессивных "секс-меньшинств". 

И если посмотреть на нынешнее положение вещей, Россия как раз и находится в центре всемирной борьбы с “гендером”. Во всяком случае, в рамках христианской по происхождению цивилизации, пусть в большей части якобы “христианских” стран и отрекшейся от своих изначальных ценностей. Ведь мусульманский мир все эти гендерные извращения не тоже приемлет, отчего постоянно и “набирает очки” в демографической гонке с вырождающимся Западом.

Российское общество, отказавшись от борьбы с больными людьми, желающими навязать свои болезненные фантазии нормальным согражданам, успешно борется с разрушительными идеями, в основе которых лежит “гендер”. Отчего и провоцирует регулярный вой “мирового сообщества” за всего лишь эффективные меры по запрету навязчивой пропаганды ЛГБТ-ценностей, особенно среди детей.

Ведь эта пропаганда, согласно гендерной философии, является просто-таки фундаментальной в рамках этой самоубийственной системы ценностей. Ибо якобы помогает подрастающему поколению определиться со своим “гендером”, социально-ролевым полом, выбором “носить юбку или штаны” — в смысле психологии, общественной роли и даже сексуального поведения.

Но эта “суицидальная диверсия” убивающего себя и старающегося убить вместе с собой и весь мир Запада у нас не пройдет. Россия все увереннее становится источником нового консервативного ренессанса, центром возрождения исконных и истинных европейских, христианских ценностей.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram