Проективная идентификация: лейбл "фашист"

Фото: http://samlib.ru/e/erik_a/putin.shtml

Американский историк украинского происхождения (родители его из Львова) Александр Мотыль месяц назад разразился очередной статьёй в Newsweek с громким названием «Владимир Путин — фашист?», которая была переведена на русский и опубликована на одном украинском сайте, но почему-то осталась незамеченной в нашей прессе. А заметить следовало бы, поскольку этот Мотыль разрабатывает тему «фашизации» России с 2007 года. Тогда он опубликовал статью «Путинская Россия — фашистская страна?»

Новую статью Александр Мотыль начинает с сетований на недостаточную смелость западных аналитиков по сравнению с российскими критиками Путина. На Западе Россию называют авторитарной или недемократической, или страной с управляемой демократией, но не фашистской. Куда смелее российские оппозиционеры. Вот они с лёгкостью неимоверной лепят ярлыки фашиста на президента РФ, на поддерживающих его 84% граждан страны и на всю страну в целом.

Отчего же западные аналитики так стесняются произнести слово на букву «ф»? Если не брать в расчёт совсем уж ангажированных политиков, то западные историки не ставят знака равенства между Сталиным и Гитлером, не говоря уж о Путине, чего некоторым бы очень хотелось бы. Отчего же так? Наверное, от того, что они хорошо учились в своих колледжах и университетах и хорошо знают определение и признаки фашизма.

Возможно, что они знают все существующие определения фашизма. Проблема тут в том, что? в отличие? от монархий и республик, через которые проходила история почти всех цивилизованных народов, фашизм (или то, что так принято называть) был установлен лишь в нескольких странах на очень короткий по историческим меркам срок.

Для целей дальнейших рассуждений будет достаточно взять наиболее общее и простое определение фашизма. Например, такое: «Фашизм — это правая политическая система, в которой жизнь людей полностью подчинена государству, а любая политическая оппозиция запрещена». (Longman Dictionary) Остаётся только уточнить значение слова «правый». Опять заглянем в словарь и узнаем, что правыми называют «сторонников традиционных общественных порядков и иерархий».

Из этого определения следует, что Гитлер не был никаким фашистом, поскольку не был сторонником традиционных общественных порядков и иерархий, но устанавливал в Германии новые порядки и новую иерархию. Даже символика была новая, а не традиционная для Германии. Точно так же не был фашистом и Сталин. Это же очевидно, что большевики просто уничтожили до основания традиционные для России общественный порядок и иерархию, воздвигнув на их месте нечто совершенно новое.

Правые же в принципе являются противниками насильственных социальных экспериментов. «Всё испытывайте, хорошего держитесь», — такими словами апостола Павла можно выразить политическое кредо правых. А левые заранее знают, что «хорошо» для людей, и навязывают это своё «хорошо» всей стране. Правые — сторонники естественного развития общества, в котором государство играет роль садовника, выпалывающего сорняки и уничтожающего вредителей.

Если судить о Путине по таким признакам, то Владимир Путин является, безусловно, правым политиком. При этом он учитывает, что за 70 лет советской власти сложились особые традиции, которые нынешняя власть не пытается отменить или даже запретить, как это происходит в некоторых постсоветских странах. 9 мая мы все это хорошо увидели.

Разумеется, быть правым не значит быть фашистом. Необходимо ещё тоталитарное государство и запрет любой политической оппозиции. Чего нет, того нет. Государство у нас, конечно, играет заметную роль в политике и экономике страны, но далеко не такую, какую играло советское государство. А некоторые даже жалуются, что оно недостаточно участвует в жизни общества. Некоторые политические идеи и движения у нас находятся под запретом, но эти запреты не выходят за общеевропейские рамки. А если сравнить, как обращается наша полиция с митингующими, и как это делает западная полиция, то грех тут кому-то жаловаться.

И как тут ещё не вспомнить «любимое» всеми радио «Эхо Москвы», входящее в "Газпром-Медиа", телеканал «Дождь», радио «Свобода» и массу оппозиционной прессы, которые продолжают работать, несмотря на все стоны патриотично настроенной общественности, которая очень хочет закрыть эти рупоры русофобской пропаганды. Кстати, это противоречит одному из второстепенных признаков, по которому бы можно было Россию отнести к фашистской стране. Среди черт фашизма исследователи отмечают популизм. Если бы Путин занимался популизмом, то «Эхо Москвы» и иже с ним давно были бы закрыты.

Или как было бы возможно при фашизме, чтобы партия власти проиграла выборы? Можно ещё много примеров показать, чтобы убедиться, что в нашей стране с фашизмом полный порядок, т.е. самые буйные сидят по ст.282 УК РФ, а остальные где-то подпольно тусуются, не решаясь даже нос высунуть.

Неужели не ясно из этих простых доводов, что Владимир Путин — не фашист, а правый консервативный политик? Разумеется, это неясно тем, кто подменяет политический анализ постмодернистским дискурсом с уклоном в психологию. Так, например, делает первый человек, которого Мотыль упоминает в своей статье как смелого критика путинского режима — Михаил Беньяминович Ямпольский. Не подумайте обо мне ничего плохого, но я не могу же не обращать внимания на то, что в рядах российской оппозиции почему-то так много «беньяминовичей». И таки да. Он не смог обойтись в своей статье «Как судят победителей» без упоминания Холокоста. Холокост был приведён как пример того, что времена, когда «историю пишут победители», уходят в прошлое, а жертвы получают право слова.

А вслед за Холокостом, конечно же, идут жертвы советских солдат — изнасилованные немки.  И заканчивается это отсылкой к Энцо Траверсо, который совсем недавно писал о том, что лишь опыт жертв сегодня представляется значимым, а опыт бойцов, с какой бы стороны они ни сражались, предстает как чистое выражение тупого насилия.

Постмодернизм во всей красе! В какое время мы живём! Всё ставится вверх ногами. Теперь о наших воинах-победителях следует думать как о тупых насильниках и палачах? Слава Богу, что в нашей стране постмодернизм не пользуется большим спросом, поэтому 9 мая мы праздновали День Победы, а не оплакивали солдат Вермахта.

Это мы с вами праздновали, а либералы стыдились и извинялись. Точно так же они стыдятся и извиняются за якобы фашистскую Россию. А страну они нашу называют фашистской, поскольку, во-первых, как сказано уже, они рассматривают фашизм не как политическое явление, а как явление психическое. А во-вторых, у этих людей невообразимая каша в голове, из-за которой, как следует из статьи Ямпольского, эти люди путают фашизм с нацизмом. От нацизма наша страна ещё дальше, чем от фашизма. Достаточно посмотреть на нашего министра обороны, чтоб развеять все сомнения.

Я не буду давать цитаты из статьи, поскольку они бы вышли очень обширными, и были бы напичканы неудобоваримыми терминами психоанализа. Если сказать кратко, то фашизм, согласно Ямпольскому, возникает на фоне глубокой личной неудовлетворённости человека своей жизнью, который пытается компенсировать это через единение с сильным лидером и группой единомышленников. Это называется проективной идентификацией. («Я — Шарли», кстати, яркий пример этого явления.) Фактически фашизм оказывается при таком толковании разновидностью психической болезни.  Однако если причиной увлечения фашизмом являются какие-то изъяны психики, то тогда фашизм не подлежит правовой оценке. Если фашист психически ненормален, если он невменяем, то его нужно лечить в психиатрической клинике, а не обращаться к нему с увещеваниями, а тем более, обвинять его в чём-либо.

Я могу воспользоваться оборачиваемостью постмодернистского дискурса и объявить всех реальных, а не мнимых фашистов и нацистов, в т.ч. Гитлера и Муссолини, не палачами, а жертвами. Они были жертвами своих психических расстройств. Общество, а особенно, их окружение безмерно виноваты перед этими людьми, ибо вместо того, чтобы отправить их на лечение, поставили на вершину власти. Как жаль нам всем бедного Адика и несчастного Беню, которых ждала ужасная кончина, а не тихая жизнь в пансионе для душевнобольных.

Следовательно, и Александр Мотыль, и Михаил Ямпольский занимают проигрышную для них позицию. Если фашизм — следствие психического недуга, а Владимир Путин — фашист, то тогда все его слова и действия перестают быть предметом политического анализа, становясь материалами к истории болезни. Какие могут быть претензии к больному человеку? Его пожалеть надо. Однако противники Путина не знают ни жалости, ни сострадания.

Но я напомню, что нормальные западные специалисты, имея в голове научное понимание фашизма, не называют ни Путина фашистом, ни нашу страну фашистской. А тем, кто всё-таки захочет доказать, что Владимир Путин — фашист, придётся дать ясное определение фашизма, перечислить по пунктам всего его существенные признаки и пройтись по всем ним, сравнивая с ситуацией в стране. Вряд ли при добросовестном исследовании кто-то придёт к выводам, отличным от моих.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram